Аргентина. Лейхтвейс. Андрей ВалентиновЧитать онлайн книгу.
Штатах вы не жили. Приехали, побыли там пару месяцев». На самом деле меньше, всего лишь пять недель. Вначале Нью-Йорк, потом Лос-Анджелес. Там он никого не знал и очень удивился, получив приглашение на грандиозную вечеринку в самом сердце Беверли-хиллз. Режиссер Джон Форд отмечал премьеру своего фильма «Синий орел».
* * *
…Шампанское оказалось выше всяких похвал, и Дикобраз, поддавшись соблазну, взял с подноса второй бокал. Первый выпил одним глотком – на огромной веранде было жарко и душно, хотя время близилось к полночи. Ни ветерка, звезды скрылись за тяжелыми низкими тучами, и не требовался метеоролог, чтобы предсказать близкую грозу. Однако в дом никто не спешил. Оркестр, дюжина негров в смокингах, играл что-то веселое и бесшабашное, пары кружились в танце, и никому не было дела до одинокого итальянца, пристроившегося неподалеку от огромных стеклянных дверей. Его это ничуть не смущало. Шампанское подают – и хорошо! Этот мир был князю совершенно незнаком, в кинематограф он ходил редко и, как правило, не на американские фильмы. Несерьезно! То ли дело, французы и немцы, да и родное итальянское кино иногда радует.
Из всех гостей Дикобраз узнал лишь Чарли Чаплина, но подойти не решился. Что он ему скажет? Спасибо за «Золотую лихорадку»? Это будет нечестно, фильм князю не очень понравился. Такое хорошее начало – и безобразный финал!
Кто и зачем его сюда пригласил, Дикобраз даже не пытался гадать. Узнает! В Лос-Анджелес он тоже не собирался, думая устроиться в Нью-Йорке, но за день перед отъездом в старый палаццо, что рядом с храмом Святой Марии улицы Мира, заглянул гость – коллега с его кафедры, теперь уже бывшей. Он и намекнул, что отставному берсальеру, ставшему теперь отставным преподавателем, в Городе Ангелов может найтись работа. Князь подумал – и решил рискнуть.
Оркестр сделал маленький перерыв, а затем вперед выступила певица – белая, в маленькой шляпке и коротком платьице. На этот раз музыка показалась знакомой. Джордж Гершвин, американская знаменитость. Кажется, тоже пишет для Голливуда.
Жизнь была бесцельной, как во сне,
Все уснуло в мертвой тишине.
Мне уже давно было все равно,
Вдруг кто-то тук-тук, тукнул в дверь ко мне.
Князь еле заметно поморщился. Современная музыка не ложилась на душу. То ли дело классика – или народные песни, настоящие, которые еще можно услышать в калабрийской глубинке. Да хоть здешний «кантри» под банджо, всё лучше, чем эта пошлость!
Так в дом вошла любовь,
И стало светло.
Так в дом вошла любовь,
И солнце взошло.
Он отхлебнул из бокала. Шампанское уже успело согреться. Жаркое лето выдалось в году от Рождества Христова 1926-м!
– Приличный костюм, – прозвучало слева, от дверей. – У вашего портного есть вкус!
Дикобраз неспешно повернулся.
– Как и у вашего ювелира.
Вдруг сердцу показалось,
Будто любовь
Шепнула