Услышать, как растет трава. Олег РаинЧитать онлайн книгу.

      Над крышами домов летели самолеты – темные, страшные – близкие настолько, что просматривались заклепки на фюзеляжах. Бомбы сыпались из них, точно попкорн из торговых автоматов, с грохотом лопались у земли, пьяно расплескивали оранжевое пламя. Старый цирковой медведь, прихрамывая, бежал по улице. Из перебитой лапы сочилась кровь, за зверем тянулась багровая петляющая дорожка. А мы… Вся наша ватага лежала, прижимаясь к гудящему асфальту, и ничего не могла поделать. Часть самолетов отделилась от общей массы, с ревом устремилась вниз. Теперь они метили в медведя, и в какой-то из моментов я точно понял: сейчас попадут! Поймают мохнатую фигурку в крестик прицела и не промажут. Остановившись, медведь повернул голову. Вой пикирующих бомбардировщиков нарастал, и зверь неожиданно поднялся на задние лапы. Он словно хотел встретить смерть грудью – не прячась и не удирая. Гул от моторов стал нестерпимым, а ужас от того, что сейчас произойдет, заставил меня дернуться и распахнуть глаза…

      Первое, что я увидел, это свой давний рисунок на стене с Чебурашкой и крокодилом Геной, больше похожим на Рэндалла из «Копорации монстров». Рядом красовалась царапина, оставленная лихим рубакой, каким был я лет в шесть или семь. Деревянный меч – далеко не булатный, но обоям от того приходилось не легче. С люстры расстрелянным парашютом свисал сдувшийся шарик, над дверью тикали огромные часы, на шкафу замерзал одинокий, покрытый пылью веков глобус. Судя по часам, проснулся я вовремя – как раз успевал собраться. До встречи с ребятами оставалось минут пятнадцать.

      Ясно, что никаких самолетов не было, но противный вой никуда не исчез. Приподняв голову, я огляделся. Ну, да – это ревели газонокосилки за окном. Реальность навеяла сон, а возможно, если почитать иные мудреные книжки, все обстояло ровным счетом наоборот.

      Как бы то ни было, сновидения рассеялись, сердце начинало успокаиваться. Опустив взгляд, через открытую дверь я разглядел Галку. Старшая моя сестрица, разумеется, крутилась в коридоре перед зеркалом – как обычно торопилась на свою обожаемую секцию. А может, спешила к тем симпатичным и рослым ребяткам, что играли с ней в волейбол. Иначе не тратила бы столько времени на прическу и макияж.

      Глядя на стройную Галкину фигурку, я с тоской подумал, что очень скоро какой-нибудь лось понахальнее окончательно уведет ее из нашей семьи, еще и командовать начнет, советы давать, как жить, что носить и что делать. И мне, наверное, придется дружить с этим новоявленным советчиком, улыбаться при встречах, жать руку и поддакивать.

      Непрошено всплыл в голове эпизод из детства. Мне тогда года четыре было, и чем-то я крепко заболел. Или отравился, не помню. Температура под сорок скакнула, и сестре сказали, чтобы не шумела, не прыгала, что братику плохо, что он даже может умереть. Она и поверила, дурында такая, – ходила на цыпочках, про игрушки свои напрочь забыла. А когда родители куда-то ушли, подсела ко мне на кровать и давай реветь. При этом часто целовала мое пылающее лицо, а на ухо шептала всякие ласковые обещания – вроде того, что будет всегда играть со мной, во что захочу, что будет делиться самым вкусным и интересным, что подарит любой самый дорогой подарок – лишь бы я не умирал. А я слушал и не знал – верить ей или не верить. Я и слуху своему в те минуты не очень-то верил, поскольку в горячечных снах легко путались бред и реальность. Но вот поцелуи те запомнил крепко…

      – Ты будто не на волейбол идешь, а на свиданку к мажорам, – сварливо заметил я. При этом отметил про себя, что людям свойственно говорить не то, что они чувствуют и думают.

      – Не твое дело! – Галка в зеркало показала мне язык и натянула аудионаушнички. Вроде как отгородилась. При этом продолжала колдовать над лицом – что-то там припудривала, выщипывала и подкрашивала. И, само собой, вовсю пританцовывала, высоко вздергивая красивые коленки, виляя бедрами, иногда даже подпрыгивая.

      – Во, коза-то! – пробормотал я и сам удивился, что в голосе моем больше восхищения, чем досады. Хорошо, хоть Галка этого не услышала. Не любил я ее нахваливать. Пусть и младше был сестрицы на два года, а все одно – следовало держать марку. Потому что мужик – это мужик, и дело мужика – не охи-ахи разводить, а грамотно поучать женскую половину, если надо – ехидничать, а то и шлепкарей воспитательных отвешивать.

      Впрочем, до шлепкарей у нас дело не доходило. Может, кому-то с сестрами не везло, а я своей Галкой в целом был доволен. Вот и сейчас глядел на нее и грустно любовался. Точно и впрямь видел в последний раз. Умела она все-таки кривляться. На танцполах такое порой выделывала, что все вокруг расступались и рты разевали. Даже ее подруга, яркая и фигуристая раскрасавица Матильда, начинала губы с досады покусывать. В такие минуты я понимал, что у сеструхи не просто красивая фигурка и пышные волосы, а настоящий без всяких «яких» талант. Ритмическое чутье, как однажды сформулировала моя одноклассница Ксюша. Ей, пожалуй, можно было верить. Ксюша была полной, неспортивной и безумно от этого страдала. Потому и читала про разные болячки не меньше Лешика, нашего главного эрудита в классе. Тот, правда, говорил, что