Гелиополь. Эрнст ЮнгерЧитать онлайн книгу.
некогда сильные мира сего враждовали друг с другом на том коротком отрезке времени, который предшествовал смене эпох. Красный цвет имел двоякий смысл – символ восстаний и пожаров, он с легкостью переходил в пурпур, возвеличиваясь в нем. Но, как ни толкуй знаки и символы эпохи, испить приходилось ту чашу, какую она подносила.
Улицы стали оживленнее. Теперь они уже могли разделиться: Марио пошел провожать Мелитту – так звали девушку – к ее родным, а Костар отправился предупредить донну Эмилию. Мелитта поблагодарила Луция. Он отшутился:
– Это для нас одно удовольствие, да и стоило того. Один из нас готов стать вашим кавалером, когда вы наденете шляпку и пойдете гулять на Белый мыс. Я уже как-то видел вас там.
– Вы, вероятно, обознались. Я лучше возьму в руки четки и помолюсь за вас.
Луций свернул на улицу Митры. Роскошные особняки чередовались здесь с лавками, торговавшими предметами роскоши, железные решетки на окнах были опять подняты. Назад во Дворец по улице шел танк. Солнце стояло в зените. Голубые и желтые паруса-тенты затеняли витрины. Перед одним цветочным магазином вместо витринного стекла был «натянут» занавес из струящейся воды, благоухавшей прохладным ароматом. Вслед за цветами шел Зербони, знаменитый пекарь-пирожник; перед его крошечной лавкой уже снова отведывали вино для возбуждения аппетита. Сам пекарь – с огромным животом и в высоком белом колпаке – стоял в дверях и приветливо кивал головой посетителям.
Следующими в ряду были торговцы жемчугом и ювелирными изделиями, потом антикварные магазины старинного серебра, ручных ковров и фарфора. На одной двери простыми буквами было написано:
«АНТОНИО ПЕРИ, сафьяновые переплеты».
Витрины не было. Отдать рукопись в переплет Пери было привилегией немногих; требовалась рекомендация. Маленькая мастерская изготовляла шедевры и делала это исключительно для узкого круга.
Луций вошел в переднюю. Он знал, где вход; древние символы парсов охраняли его. Когда открывалась дверь, раздавался звон медных трубочек. Для мастера в его мастерской это было сигналом, что в передней – кабинете с тусклым освещением – посетитель. Стулья в шелковых потрепанных чехлах стояли вокруг стола, над которым низко висела лампа. Ее мерцающий свет отражался в глубине зеленоватых, старинной изогнутой формы зеркал и в витринах шкафов, где Пери держал книги. Они стояли не как в библиотеках, корешками к смотрящему, а были обращены к нему крышкой, показывая образцы тиснения кожи, чтобы мастер мог принять заказ от клиента, взвесив и выверив все предварительно гораздо тщательнее, чем при раскрое дорогих тканей для пошива роскошных туалетов. Потому что те, как часто говорил Пери, износятся с годами, в то время как добротный переплет не только переживет века, но станет со временем еще краше, так что художник может лишь предугадывать, как будет выглядеть его творение в период своего расцвета. И не одно только время, неустанно смягчающее резкий блеск золота, приглушающее