Вторая попытка. Юрий СидоровЧитать онлайн книгу.
маячил облупившийся стул, напротив которого в нескольких метрах помещался массивный деревянный стол, сохранившийся с довоенных времён, когда за ним сидел первый секретарь райкома комсомола.
За столом виднелся человек средних лет в гражданском костюме. Внимательно глядя на Вилора, он неторопливо произнёс:
– Садитесь, господин Скубжевский. Вот стульчик для вас специально принесли. Не ахти, конечно, но сойдёт. Располагайтесь поудобнее. Руки, правда, развязать пока не могу, уж не обессудьте. Разговор у нас с вами будет длинный. Если, конечно, вы благоразумие проявите.
Верзила подвёл Вилора к стулу и опустил его на сиденье.
– Я могу идти? – обратился он к сидевшему за столом.
– Посиди в приёмной, Крамаренко, можешь ещё понадобиться, – ответил тот и снова перевёл взгляд на Вилора. – Удобно вам, молодой человек?
– Откуда… откуда вы меня знаете? – запёкшимися губами еле произнёс Скубжевский.
– Служба у нас такая, чтоб всё обо всех знать. Вы же разведчик, насколько мне известно, а такие странные вопросы задаёте. Да, простите, забыл представиться, а то нехорошо получается: я вас знаю, а вы меня нет. Криевич Вацлав Зенонович.
«Так вот он какой, Криевич», – кровь застучала в голове Вилора. Скубжевский из последних сил попытался сосредоточиться и вспомнить всё, что он знал о сидящем напротив него человеке. Получалось не густо. Криевич Вацлав Зенонович, начальник местной вспомогательной полиции, 1898 года рождения, белорус, жил в Гродно. С женой развёлся ещё до освобождения Западной Белоруссии, имеет взрослых сына и дочь, которые проживали в Кракове. В 1940 году арестовывался органами НКВД, но впоследствии был отпущен. Включён в списки подлежащих высылке в Сибирь, но по каким-то причинам до начала войны высылка не была осуществлена. Перешёл на службу к немцам добровольно сразу после занятия ими Гродно.
Скубжевский подавленно молчал. В его голове проносились мысли, полные отчаяния: «Неужели это конец? Теперь будут пытать. Наверное, этот звероподобный полицай у них это делает. Крамаренко, кажется. А может, сами немцы? Вон какие страшные щипцы на столе в углу лежат. И ещё что-то. Паяльник? Они им глаза выжигают? Как мне всё это выдержать? Смогу ли? А если нет, что тогда?»
– Молодой человек, туда вам ещё рано смотреть, – заметив обращённый на орудия пыток взгляд Вилора, невозмутимо произнес Криевич. – Надеюсь, что вы с этими любопытными предметами вообще не познакомитесь. Хотя как знать, тут от вас всё зависит.
– Пытайте меня, я ничего не скажу! – собрав воедино тающие душевные силы, почти прокричал Скубжевский. – За Родину, за Сталина умру!
– Зачем же так пафосно? Сталин ваш далеко, в Кремле сидит, и даже не знает, что у него такой пламенный офицер есть. И не узнает он о вас никогда при любом раскладе. Давайте обойдёмся без лозунгов. Они больше для вашей сослуживицы Сёминой подходят. Она – девушка фанатичная, а вы, надеюсь, более вдумчивы.
– Вы… вы и про Таню знаете? – Вилор не мог оправиться от шока.
– Знаю, как видите. А вы уже начали