За темными лесами. Старые сказки на новый лад. Нил ГейманЧитать онлайн книгу.
Простуда от летнего холодка настигла ее нежданно, а небрежение невестки усугубило хворь. Утрата потрясла хозяина до глубины души.
А жена его, страшась проклятия Бабы-яги и зная за собою вину, так и ищет, на кого бы свалить собственный грех. Как ей остановить карающую десницу мужа? Как отвести от себя мужнин гнев, коли дознается он, что к смерти матери приложила руку она?
– Это все – злодейка Баба-яга. Это Костяная Нога явилась и забрала ее.
Ни о болезни дочери, ни о том, что Баба-яга спасла девочке жизнь, она не сказала ни слова. Пусть уж лучше муж думает, что злая баба забрала жизнь его матери со зла, чтобы продлить свою собственную. Так муж ее и просидел ночь напролет с пустыми глазами у смертного ложа покойной.
Наутро похоронил хозяин ту, что подарила ему жизнь, и, бросив на могилу последнюю лопату земли, заметил след – сломанные ветки и смятую траву на пути ступы Бабы-яги. Ни слова не сказав жене, выдернул он топор из колоды у поленницы за домом и отправился в путь.
Утомленная трудами на кухне да испившая хмельного меду, который ей позволила отведать бабка, уснула Василиса так крепко, что и не почувствовала, как длинные пальцы Бабы-яги скользнули к ней под подушку и нащупали деревянную куколку. Не слышала она и того, как старуха, шаркая ногами по полу, вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь. Спит девочка, спит в блаженном неведении…
А Баба-яга опустилась в кресло у очага, поставила на стол перед собою куколку и приготовилась поглядеть, что же игрушка будет делать. Поначалу глядеть было не на что: куколка не подавала никаких признаков жизни, однако уж больно что-то в этой куколке напоминало лесного зверька, притворившегося камнем или пеньком при виде хищника. Тогда бросила Баба-яга на колени куколке несколько хлебных крошек, а рядом наперсток хмельного меда поставила. Тут-то глаза куколки и заблестели из-под золотых волос – огромные, синие, как у самой Бабы-яги, а полные губы, если внимательно приглядеться, начали мало-помалу недовольно надуваться.
Баба-яга так и подалась вперед. Нет, она не ошиблась!
– Вот, куколка моя, возьми – попей, покушай, да горе мое послушай. Дочка моя сбежала из дому с негожим парнем, и с тех пор я ее не видела.
– Ох, матушка!
Вскочила куколка да топнул крохотной ножкой так, что наперсток с медом едва не опрокинула.
Баба-яга откинулась на спинку кресла и покачала головой.
– Ага! Так я и знала. Ну и хитра же ты, Шура, ровно лиса. Даже и смерть тебя не берет, как всем на свете положено.
– Жизнью это тоже не назовешь.
– Как же это тебя угораздило, доченька?
– За то, что бросила тебя одну, наказана я тем, что должна присматривать за дочерью, пока есть у нее во мне нужда. Вот в этаком-то нелепом обличье. Представь мое удивление, когда я умерла и ожила в таком виде. Надеялась на царство небесное или хоть на чистилище, и вот что получила… – тяжело опустившись на столик, Шура надолго припала к наперстку с медом. – Другая могла бы подумать, что тут не обошлось без тебя.
– А кто сказал тебе,