Доказательство рая. Подлинная история путешествия нейрохирурга в загробный мир. Эбен АлександерЧитать онлайн книгу.
Мое физическое тело лежало перед ним, но отца, которого он знал, здесь не было.
Или, точнее сказать, он был не здесь.
Глава 5
Другой мир
Тьма, но не плотная – как будто ты погружен в жидкую грязь, но можешь что-то видеть через нее. Или, скорее, это больше похоже на грязевое желе – оно прозрачное, но в нем все расплывается и мерцает, сдавливает со всех сторон и мешает дышать.
Сознание присутствует, но без памяти или самоидентификации – ощущения как во сне, когда ты понимаешь, что происходит вокруг, но не имеешь ни малейшего понятия, кто ты и что ты. Звук тоже есть: глубокое, ритмичное биение, отдаленное, но такое сильное, что каждый удар проходит прямо сквозь тебя. Сердцебиение? Похоже, но звучит глубже и более механически – скорее лязг металла о металл, как будто кузнец-великан бьет по наковальне где-то глубоко под землей; бьет так сильно, что вибрация проходит сквозь землю – или грязь, или желе, или что это вокруг.
У меня нет тела – во всяком случае, я его не чувствую. Я просто… здесь – в месте, где пульсирует и бьется тьма.
Когда я пишу эти строки, мне на ум приходит термин «предвечный», но там я не знал такого слова. Я вообще не знал никаких слов, они появились гораздо позже, когда я вернулся в этот мир и стал записывать свои воспоминания. Язык, эмоции, логика – все это пропало, как если бы я вернулся в развитии назад, к самому началу жизни, стал примитивной бактерией, которая незаметно овладела моим мозгом и разрушила его.
Как долго я находился в этом мире? Я не знаю. В месте, где пропадает привычное нам чувство времени, невозможно адекватно описывать свои ощущения. Я просто чувствовал (что бы ни было этим «я»), что всегда был здесь и всегда буду. И я был не против остаться здесь навсегда. Да и зачем бы мне возражать – в конце концов, это состояние бытия было единственным, какое я знал! Без воспоминаний о лучшей жизни меня не особенно заботило, где я нахожусь. Я вспомнил, что могу выжить, а могу и не выжить, но оказался настолько равнодушен к этому, что обрел замечательное чувство неуязвимости. Я не имел ни малейшего понятия, какие правила действуют в том мире, куда я попал, но я не торопился узнать их. Да и куда спешить, в конце концов?
Не могу сказать точно, когда это случилось, но в какой-то момент я стал осознавать некоторые объекты вокруг себя. Они напоминали не то корни, не то кровеносные сосуды в обширной мрачной утробе. Светясь темным, тускло-красным светом, они тянулись откуда-то сверху и уходили куда-то вниз. Это было похоже на то, как если бы я был кротом или земляным червем, который зарылся глубоко в землю, однако все же может видеть переплетенные пучки корней. Вот почему, размышляя об этом позже, я назвал это место «миром земляного червя». Долгое время я подозревал, что это могла проснуться память о том, что испытывал мои мозг, когда бактерия расплодилась в нем.
Кто бы я ни был, что бы я собой ни представлял, я был не отсюда. Надо было выбираться наружу.
Но чем больше я думал об этом (опять же, это было гораздо, гораздо позже), тем меньше смысла находил в этом объяснении.