Моя свобода. Никола ХобзенскийЧитать онлайн книгу.

      Я снова наполню стакан,

      Но даже спиртное не лезет.

      Что стало с тобой, старикан,

      О чём мозг измученный грезит?

      В грехах ты уже ветеран,

      Под тяжестью этою гнёшься.

      Как был с малолетства – болван…

      С привычками не расстаёшься.

      Потерян вкус к жизни, к еде?

      Куражишься зря перед Богом.

      Прекрасно всё было в судьбе.

      По сей день успешен во многом.

      Чего ещё надо тебе?

      Может, это в другом измерении —

      Временами я что-то теряюсь.

      Год прошел или только мгновение?

      Мёртв уже или лишь просыпаюсь?

      Видно, снова в плену неизбежного.

      Где я был эту вечность – не знаю.

      Обстановка всё та же по-прежнему.

      Дома я у себя – понимаю!

      Всё по кругу, тоска и истерика.

      Бесконечная чушь надоела.

      Толку нет в ней – годами проверено.

      До реальности нету мне дела.

      Не стучите, не надо, по темени!

      Одолею я это уныние.

      Сколько там мне отпущено времени?

      Дорожить буду им я отныне!

      Веришь в судьбу? В провидение веришь?

      Это уже не имеет значенья.

      В море житейском обрывистый берег,

      Скалы, утёсы и нету спасенья.

      Качка, болтанка, не выскочишь за борт.

      Ветер доносит угрозы, приказы.

      И бесполезен подписанный рапорт

      До возвращенья с похода на базу.

      Водка не лезет, не радует смена.

      Отдых не отдых – так шхуну качает.

      «Буря утихнет, нас ждут перемены», —

      Кто-то, как мантру, в бреду повторяет.

      Я бы поверил, да пожил немало.

      Буря утихнет, по опыту знаю.

      Эта проблема – всего лишь начало,

      Путь наш проходит по самому по краю.

      В море житейском нет места такого —

      Заводи тихой не сыщешь с огнями.

      Каждому это до боли знакомо…

      Давит на сердце тревога, как камень.

      Не снятся ли кошмары по ночам?

      И по утрам не тяжко ль просыпаться?

      Не ходишь по больницам и врачам.

      А ведь тебе давно уже за двадцать.

      Десятку с -ок1 сменило иксдесят2.

      Спокойно, незаметно, без разбега.

      Ветшает подшаманеный фасад.

      Года летят. Скрипучая телега

      Осилит ли, убогая, предел

      И довезёт ли к старости глубокой,

      Где сто-десятки3 – мудрости удел,

      Когда и смерть не кажется жестокой?