Пасть: Пасть. Логово. Стая (сборник). Виктор ТочиновЧитать онлайн книгу.
поля камней, поросшие диким малинником – и борзые, мастеря, срезали путь на каждом его повороте, приближаясь все больше и больше.
И все-таки он почти ушел – псы начали уставать, а до другого, гораздо большего острова оставалось всего сотни полторы саженей, когда несущаяся первой борзая напрягла в запредельном усилии готовые разорваться мышцы и связки – и преодолела-таки несколько разделявших их шагов, до глотки добраться не успевала, ухватила сзади и сразу подогнула лапы, повисла живым якорем.
Колыванов потерял темп, крутнулся колесом – сбросить, стряхнуть с хвоста помеху. Но тут же набежали остальные, вцепляясь мертвой хваткой повсюду: в бока, в загривок, в уши, в ноги (или все же в лапы?). Впрочем, в свалку полезли не все, лишь самые злобные и вязкие, притравленные по крупному и опасному зверю – остальные, не меньше половины своры, поскуливая и повизгивая, плотно сбились чуть поодаль…
Глаза заливала кровь, не то своя, не то чужая. Он бился молча, ворочаясь под навалившимися со всех сторон телами, казавшимися ему слабыми и невесомыми. И, как бывает порой в таких дурных снах, укусы узких щучьих щипцов борзых не причиняли ему почти никакого вреда – он не чувствовал боли, мышцы работали великолепно, словно и не терзали их острые собачьи клыки.
А противникам доставалось всерьез, то одна, то другая борзая вылетала из кучи сплетенных тел – одни оставались лежать на месте, другие тут же бросались обратно, не обращая внимания на страшные раны и волоча за собой свисающие внутренности.
Он победил бы, он перебил бы их всех до единой, но по мягкой земле глухо зашлепали копыта – наезжали охотники. Передний, явно среди них главный, одетый в роскошный, сверху донизу расшитый серебром охотничий кафтан, предостерегающе поднял руку:
– Мой!
Спутники послушно придержали коней, и главный, подъезжая, протянул уважительно, с ударением на последнем слоге:
– Матеро-о-ой…
Но с седла не спрыгнул, не стал пытаться брать живым…
Колыванов видел всё урывками, не прекращая драки, но понял одно: надо убить, надо немедленно убить этого, самого опасного – тогда остальные не в счет, тогда они разбегутся или погибнут. Он изготовился прыгнуть, стряхнуть борзых, стряхнуть пусть даже с кусками собственной плоти, оставленными на собачьих зубах.
Охотник тоже выбирал удобный момент, свесившись с седла и перевернув плеть-камчу вверх тяжелым серебрянным шаром, венчавшим рукоять.
Колыванов успел первым, вывернувшись, выскользнув ужом из-под рычащей и взвывающей груды; разминулся в полете с рассекшей воздух камчой и вонзил клыки в расшитую серебром грудь… нет, попытался вонзить – неведомая сила отбросила его, отшвырнула без всякого видимого удара, ошеломив на мгновение резкой, пронзившей насквозь болью…
Собачьих зубов, впившихся в его тяжело рухнувшее тело, он опять не почувствовал – мгновенно, как каучуковый мячик, оттолкнулся от земли и от затрещавших под лапами (или все же ногами?) вражьих костей, взмыл в воздух,