Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга. Роберт ХайнлайнЧитать онлайн книгу.
поправку. Айра, большинство людей не способны использовать чей-либо опыт. Никогда не недооценивайте силу человеческой глупости.
– Ну вот, еще одно! Кроме того, вы сделали парочку замечаний относительно тонкого искусства лжи… нет, скорее даже три – помните, вы сказали, что ложь не должна быть изощренной. Вы сказали также, что вера мешает обучению, а первый шаг к тому, чтобы справиться с ситуацией, – это начать в ней разбираться.
– Я не говорил этого… впрочем, не исключаю.
– Я обобщил ваши слова. Вы еще сказали, что никогда не плевали против ветра… Что в обобщенном виде означает: не выдавай желаемое за действительное. Или, иначе: обратись лицом к фактам и поступай соответствующим образом. Впрочем, я предпочитаю вашу формулировку – она сочнее. А также: всегда снимай колоду. Я уже много лет не играл в карты, но смог предположить, что это значит: не пренебрегай доступными тебе способами увеличения шансов на успех в ситуации, определяемой случайными событиями.
– Гм. Дедуля сказал бы: кончай кучеряво выражаться, сынок.
– Что ж, тогда повторим его словами: «Всегда снимай колоду… и улыбайся, когда проигрываешь». Если только на самом деле это не ваша собственная фраза, которую вы просто ему приписываете.
– Нет, тоже его. По-моему. Черт побери, Айра, через столько лет трудно отличить истинное воспоминание от воспоминания о воспоминании об истинном воспоминании. Так всегда бывает, когда ты вспоминаешь прошлое. Редактируешь его, перекраиваешь, делаешь более приемлемым…
– Вот и еще одна…
– Умолкни. Сынок, я не хочу вспоминать о былом – это верный признак старости. Младенцы и дети живут в настоящем времени – в «сейчас». Достигнув зрелости, человек предпочитает жить в будущем. В прошлом обитают лишь старцы… этот признак и заставил меня уразуметь, что я прожил уже слишком много. Я обнаружил, что все больше и больше размышляю о прошлом – и меньше о настоящем, не говоря уже о будущем. – Старик вздохнул. – Так я понял, что стар. Чтобы прожить долго – тысячу лет, скажем, – нужно ощущать себя сразу и ребенком, и взрослым. Думай о будущем, чтобы быть к нему готовым, – но без тревоги. И живи так, словно знаешь, что умрешь завтра на рассвете, и встречай каждый новый восход солнца, словно новый день творения, и живи ради него, радостно. И не думай о прошлом. А тем более не сожалей о нем. – На лице Лазаруса Лонга проступила печаль. Потом он вдруг улыбнулся и повторил: – Не сожалей о нем. Еще вина, Айра?
– Полбокала. Благодарю вас, Лазарус. Если вы все же решились умереть в ближайшее время – никто не смеет оспаривать вашего права! – почему бы тогда не вспомнить о прошлом сейчас… и записать эти воспоминания ради блага ваших потомков? Это ваше наследие куда более ценно, чем ваше состояние.
Лазарус поднял брови.
– Сынок, ты начинаешь докучать мне.
– Прошу прощения, сэр. Разрешите откланяться?
– Заткнись и сядь на место. Мы же не закончили обед. Ты напомнил мне одного… Знаешь, в Новой Бразилии жил один тип, который все