Женщина и война. От любви до насилия. Рафаэль ГругманЧитать онлайн книгу.
Красная армия до Государственной границы СССР. А когда её пересекла, помимо немок, которым предстояло «мстить», попались на глаза женщины, угнанные на работу в Германию: украинки, русские. Весной и летом 1945-го освободители «своих» женщин не пощадили. Не возмездие будоражило кровь разгорячённых водкой самцов, а женское тело, всё равно какое: старое – молодое, здоровое или больное, украинской или немецкой женщины, главное – удовлетворить похоть.
В пёстрой и разношерстной Красной армии пробудились инстинкты животного мира, ведь петуху всё равно, из какого курятника курица. Топчем всех, кто попадёт под ноги. Первыми осуществляли «возмездие» накачанные водкой штрафные батальоны, второй эшелон спиртные напитки добывал сам. Легче всего сваливать на штрафников и уголовников грабежи, мародёрство и сексуальные преступления – «отличились» на этом поприще и регулярные части: танкисты, кавалеристы, тыловые подразделения, офицерский корпус – гордость и честь каждой армии. Зачастую насильники до такой степени оказывались пьяны, что, когда дело доходило до полового акта, не в состоянии были его совершить и тогда в ход шли подручные средства, оказавшиеся под рукой, чаще всего – пустая бутылка. Изувеченные женщины погибали от кровотечений, а выжившие навсегда лишались возможности забеременеть.
Массовые изнасилования советских женщин, угнанных на работу в Германию, опровергают неуклюжие попытки оправдать изнасилования немок местью за преступления гитлеровцев на оккупированной территории СССР. О перемещённых лицах – в следующих четырёх главах.
Немецкий романс
Мама Анжелы Ивановой наполовину немка, наполовину украинка. В начале девяностых через германское посольство в Киеве она пыталась разыскать своего отца.
Меня заинтересовала её история, и, когда Соня, бабушка Анжелы, жившая в Гайсине (районный центр Винницкой области), приехала в Одессу навестить внучку, я с ней встретился.
Её жизнь изменилась в 1942-м, когда немцы начали вывозить украинских девушек на работу в Германию. Работала она на фабрике в пригороде Берлина, жила в общежитии для перемещённых лиц совместно с польками, которые, по её словам, украинок недолюбливали. Польки и украинки враждовали, иногда случались меж ними словесные перепалки – не более, до рукопашных дело не доходило; девушки получали зарплату, могли выйти в город, пройтись по магазинам и запастись обновками. Многие в Германии принарядились и даже отправляли домой посылки.
– Были ли изнасилования или попытки насилия со стороны немцев? – поинтересовался я.
– Нет, местные жители, с которыми я работала на фабрике, относились доброжелательно, подкармливали иногда. Молча клали рядышком завернутый в газету бутерброд и отходили.
– А со стороны Красной армии?
Она кивнула головой. Разговорилась не сразу.
– Началось с празднования капитуляции 8 мая. Стреляли в воздух, стояла такая канонада, что уши, казалось, лопнут от грохота. Из общежития