Женщина и война. От любви до насилия. Рафаэль ГругманЧитать онлайн книгу.
народа», действительно позволено делать всё что угодно – убивать, насиловать, бить.
Что же рекомендовал руководству заместитель начальника политуправления 1-го Украинского фронта генерал Цыганков? Провести с девушками успокоительные беседы? Укрепить воинскую дисциплину и сурово карать насильников и убийц?
Не будем теряться в догадках. Генерал предложил политическому управлению Красной армии и комсомолу улучшить политическую и культурную работу среди репатриируемых граждан, поскольку изложенные факты создали благодатную почву для роста нездоровых, негативных настроений среди освобождённых советских граждан, у которых ещё до возвращения на Родину возникло недовольство и недоверие к Красной армии. Ни слова не сказав о необходимости восстановить дисциплину и жестко пресекать безобразия, генерал рекомендовал закрыть репатриируемым женщинам рот, что было успешно сделано. НКВД умел закрывать рот.
Героический образ Красной армии остался незапятнанным.
В Германии шла третья неделя боев…
Остарбайтерам бесполезно было жаловаться на изнасилования старшим офицерам. У девятнадцатилетней Евы Штуль, пишет Бивор, отца и двух братьев призвали в Красную армию в самом начале войны. Немцы насильственно вывезли её на работу в Германию. Она тяжело работала на фабрике и все годы с нетерпением ждала Красной армии, и дождалась… советские солдаты-освободители лишили её девственности. Плача, Ева пожаловалась старшему офицеру, сказала, надеясь, что это ей поможет, что два её брата и отец находятся в Красной армии – в ответ офицер избил её, а затем изнасиловал[26].
Не верится, что безнаказанно Красной армии позволено было совершать злодеяния. Были ли предусмотрены наказания за проступки, которые в гражданской жизни однозначно квалифицируются как преступления? Конечно, были. Об одном таком случае рассказывает Солженицын[27].
Шла третья неделя боев в Германии. Три боевых офицера, танкиста, оказавшись во втором эшелоне, куда их дивизион пришёл ремонтироваться, выпивши, вломились в женскую баню и попытались изнасиловать двух девушек – за сий грех с офицеров безжалостно сорвали погоны, отняли ордена и отдали под трибунал. Спьяну ошиблись танкисты адресом: окажись девушки немками – их разрешено изнасиловать, а затем расстрелять – убиенные жаловаться не станут, и «это было бы почти боевое отличие». Окажись польками или перемещёнными лицами – их, потешаясь, позволено голыми гонять по огороду и хлопать по ляжкам (по утверждению Солженицына, были и такие забавы). Но не повезло парням, не знали они, что в этой же деревне остановился СМЕРШ 48-й армии и одна из девушек, к несчастью, «походно-полевая жена» начальника контрразведки. А за жену начальника контрразведки недостаточно отполировать морду! Да будь ты хоть трижды орденоносец, за евойную бабу на четвереньки встанешь перед начальником СМЕРШа!
Понятно теперь, почему по Германии высшие офицеры передвигались