«Уходцы» в документах, воспоминаниях и рассуждениях. Досадная страничка из истории Уральского казачьего войска и государства Российского. Татьяна ЕфремоваЧитать онлайн книгу.
о коллективном деле и сотнями подписывавшиеся под прошениями в ходе событий 1870-х годов, по законам Российской империи были преступниками, бунтовщиками. Может быть, именно поэтому прошение донских казаков об отмене НВП в 1898 году было подано от имени дворян Донского казачьего войска, а не от имени рядовых казаков (см. приложение к этой главе)?
Когда были выдвинуты обвинения против казаков, посмевших подать прошение лично цесаревичу 17 июля 1837 года, во время визита наследника в УКВ (см. приложение к этой главе), первым пунктом было отмечено, что «шайка буйной вольницы» посмела подать прошение «по данной доверенности от общества», тогда как незаконные сборища не могут выдавать доверенности. Вторым обвинением против этих казаков было то, что они «домогались» смены наказного атамана, назначенного самим императором, что само по себе противозаконно, измена и бунт. Все жалобы на войсковое начальство были классифицированы как «ложные изветы» и «ябедническия, нелепые доносы». Тот факт, что прошение не было подписано, превращало его в «подмётное письмо, нетерпимое законами». И последнее, пятое обвинение гласило: «Буйные и шумные возгласы толпы в присутствии и после отбытия Государя Цесаревича, сами по себе составляют уже преступление» (между прочим, толпа ликовала в восторге, по поводу прошения, принятого лично наследником; никакой угрозы цесаревичу не было, одно лишь безграничное обожание верноподданных!) (Рябинин, стр. 81). Кажется, абсолютно всё в подаче прошения, минуя законные инстанции, было преступлением.
Каждое прошение должно было быть оплачено (чтобы покрыть расходы на рассмотрение прошения), и существовала таблица тарифов за каждый тип прошения. Проще всего дела обстояли с финансовыми прошениями к государству: на пенсии, возврат из казны неправильно удержанных денег и т. д. С просителя взималась сумма, соответствующая сумме в тарифной сетке. Если речь шла о 50 рублях, то марка в оплату прошения стоила, например, 5 копеек. Если же проситель хотел вернуть 500 рублей, то и марка уже стоила 50 копеек. Для прошений на выправку определённых документов тоже были установлены твёрдые цены. Тарифы менялись с годами, и со времён Петра I до времён Александра II их было несколько, но принцип тарифной оплаты прошений сохранялся. По новым тарифам 1879 года простой гербовый сбор на выправку документов мог стоить 60 копеек, 10 копеек и 5 копеек, а денежные запросы могли стоить от 5 копеек до 45 рублей («УВВ», 1879, № 3, стр. 3). Кстати, писались прошения на специальной гербовой бумаге, тоже не бесплатной. Когда же речь шла не о личном денежном прошении, а о комплексных общественных проблемах, все прошения подавались местному начальству и рассматривались снизу вверх, в зависимости от того, как это прошение оценит начальство в каждой конкретной инстанции. Казаки, писавшие о том, что местная администрация пытается ввести закон, придуманный в обход и без ведома царя, по правилам должны были сдать эти прошения на рассмотрение в эту же самую войсковую администрацию, которая должна была решить,