Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология. СборникЧитать онлайн книгу.
над нами —
мирный-мирный небосвод.
Брошенная,
не бойтесь красивого слога
поэта,
музой венчанного!
Просто
и строго
ответьте
на лиру Молчанова:
– Прекратите ваши трели!
Я не знаю,
я стара ли,
но вы,
Молчанов,
постарели,
вы
и ваши пасторали.
Знаю я —
в жакетах в этих
на Петровке
бабья банда.
Эти
польские жакетки
к нам
провозят
контрабандой.
Чем, служа
у муз
по найму,
на мое
тряпье
коситься,
вы б
индустриальным займом
помогли
рожденью
ситцев.
Череп,
што ль,
пустеет чаном,
выбил
мысли
грохот лирный?
Это где же
вы,
Молчанов,
небосвод
узрели
мирный?
В гущу
ваших роздыхов,
под цветочки,
на реку
заграничным воздухом
не доносит гарьку?
Или
за любовной блажью
не видать
угрозу вражью?
Литературная шатия,
успокойте ваши нервы,
отойдите —
вы мешаете
мобилизациям и маневрам.
Осип Брик
Не попутчица
I
В 12 часов ночи мимо столика прошла женщина. Сандаров въелся в нее глазами. Стрепетов привстал, раскланялся.
– Кто это?
– Велярская, Нина Георгиевна с мужем. Крупнейший делец.
Сандаров не отрываясь смотрел на Велярскую.
– Она тебе нравится?
– Очень.
– Я полагал, что вы, коммунисты, обязаны питать отвращение к прелестям буржуазной дамы.
– Обязаны.
– Какой же ты в таком случае коммунист?
– Плохой, должно быть.
Велярские сели поблизости. Стрепетов встал, подошел.
– С кем это вы?
– Так. Коммунистик один.
– Плюньте, садитесь к нам.
– Нет, неудобно. Может пригодиться.
Велярский засмеялся.
– Тогда тащите его сюда.
Жена замахала ручками.
– Нет, нет. Пожалуйста, избавьте. Обделывайте свои делишки без меня.
Стрепетов стал прощаться.
– Заходите, Стрепетов. Мы все там же. Телефон только новый: 33–07.
– Непременно. До скорого.
Сандаров встал.
– Ты что? Домой?
– Да.
– Посидим еще.
– Нет, пора.
Вышли.
– Тебе, я вижу, Велярская здорово понравилась.
– А что?
– Ты как-то притих.
Сандаров