Военный госпиталь в блокадном Ленинграде. Федор ГрачевЧитать онлайн книгу.
покоя. Лежала в кармане гимнастерки Прошина.
Петр Матвеевич пробежал глазами записку и спросил:
– Кто этот капитан Самойлов?
– Не знаю. Надо полагать – Командир батальона. Как вы считаете, можно надеяться?
– Относительно ноги Прошина я не беспокоюсь, – ответил Муратов. – А что касается зрения, то с окулистом надо посоветоваться. Подождем с ответом…
– Хорошо. Приложите записку к истории болезни.
В записке было сказано:
«Начальнику госпиталя.
Просим спасти лейтенанта Николая Прошина. Он гордость нашей части.
Капитан Самойлов».
– Надо обязательно… – хотел сказать Луканин, но его прервали сирены госпиталя. Воздушная тревога! В который раз!
После отбоя воздушной тревоги опять прибыли раненые. В приемный покой доставлены две женщины: Пелагея Петровна Григорьева и Устинья Сергеевна Игнатьева. Они швеи артели «Ленмехпром», в Гостином дворе, в который попало несколько бомб. В развалинах много пострадавших…
Григорьеву и Игнатьеву поместили в соседний госпиталь. Там были женские палаты.
Ленинградский «Донбасс»
Двадцать восьмого сентября Луканин проводил партийное собрание. Кабинет комиссара находился рядом с кабинетом Ягунова. Это – небольшая комната с одним окном. Обстановка в ней напоминала каюту корабля – ничего лишнего. На письменном столе строгий деловой порядок. Порядок человека, знающего цену времени. Чернильный прибор, аккуратно отточенные карандаши. Календарь. Стопка газет и журналов. Тетради, блокноты. На стене – карта Ленинградской области, на карте флажками обозначено расположение наших войск и войск противника. Достаточно беглого взгляда, чтобы сделать вывод о тяжелом положении Ленинграда.
Во время доклада Луканина о военной обстановке я обратил внимание на отсутствие начальника госпиталя. Оказалось, что Ягунов беспартийный.
Свой доклад комиссар Луканин закончил совсем неожиданно:
– Из всех многочисленных забот, товарищи, самая главная сейчас – раздобыть для нашей котельной уголь. Запаса хватит от силы на три-четыре дня. Но где достать топливо? Какие будут соображения на этот счет?
Наступила пауза. Все невольно смотрели на Зыкова: что скажет начальник материального обеспечения? Он ведь главный добытчик.
Иван Алексеевич сказал, что когда-то он работал на железной дороге и знает места, где скопились залежи угольной пыли. На Финляндской-Товарной, в Новой Деревне и на Навалочной можно накопать немало угля.
– Копать лопатами? – Галкин с сомнением покачал головой.
– А разрешат? – спросил Луканин.
– Думаю, что договорюсь, – ответил Зыков. – Но кто будет копать? Из отделений народ брать нельзя. Наступают холода, и нужно промазать триста пятьдесят три оконные рамы, утеплить двери. Люди к тому же измотаны приемом раненых, переноской их во время воздушных тревог. Трудно, Федор Георгиевич!
– Кто будет копать уголь? – переспросил Луканин. И сразу же ответил: – Коммунисты! Нас двадцать девять человек плюс комсомольцы.