Колыбель качается над бездной. Сергей Георгиевич МихайловЧитать онлайн книгу.
состояние исключается.
– Послушай, брат, я практически всю жизнь прожил в этом месте, да и большинство обитателей городка тоже. А там, где люди живут достаточно долго, всегда рождаются легенды.
– Я не верю в легенды, – категорически заявил я.
– Легенды не рождаются на пустом месте, их появлению всегда предшествуют реальные события.
– Кроме тех случаев, – возразил я, – когда кому-то выгодно, чтобы такая легенда появилась на свет. Искусственно созданный ореол таинственности с примесью «ужастика» в духе Фредди Крюгера или «ночи живых мертвецов», плюс грамотно пущенный слух – вот и вся атрибутика сфабрикованного мифа. Результат гарантирован. Мне кажется, с этим озером та же история. Кому-то очень важно, чтобы никто не попал на этот остров. Здесь, небось, и купаться запрещено?
– Здесь никто никогда не купается, – заявил Дмитрий. – Считается, что вода в озере ядовитая.
– Да?
Я ухмыльнулся, присел на корточки, склонился над озёрной гладью и зачерпнул в пригоршню воды. Перелил её из одной ладони в другую, внимательно наблюдая, как она стекает между пальцами и уходит в прибрежный песок. Вода как вода, ничего примечательного. Я встал, поднял руки, демонстрируя мокрые ладони Дмитрию, и не без лукавства объявил:
– Что ж, поглядим, не покроются ли они язвами.
Дмитрий смущённо потупил взор.
– Зря ты так. Я ведь тоже не слишком-то верю во всю эту чепуху, но… так здесь говорят.
Я по-дружески хлопнул его по плечу. Он непроизвольно вздрогнул от прикосновения моей мокрой ладони. Всё-таки сильно промыли ему здесь мозги, факт.
– Ладно, друг, не бери в голову, – примирительно сказал я. – А до этого острова я всё-таки доберусь, обещаю. Пойдёшь со мной?
Он ничего не ответил и молча зашагал прочь. Что-то с парнем творится.
А я сел на скамейку, выставил перед собой руки и стал ждать, когда высохнет на них влага. Где-то в самом потаённом уголке души, конечно же, жила тревога: а вдруг вода здесь действительно несёт смерть? Но с руками ничего не случилось.
11.
Городок с прилегающими окрестностями изобиловал десятками фонарей. Обычными уличными фонарями, примерно двух с половиной – трёх метров в высоту, увенчанными большими белыми стеклянными шарами. Их вереницы выстроились вдоль всех тротуаров, всех гравиевых дорожек на набережной, вдоль границы красных скал, словно бы очерчивая зону обжитой территории, вокруг лабораторных корпусов, столовой, гостиницы. Они были повсюду, эти белоголовые чудеса садово-паркового дизайна, и если бы не отсутствие растительности, их присутствие весьма гармонично вплеталось бы в окружающий пейзаж. Однако гармонии не получилось: чахлые деревца и куцый кустарник полностью терялись в однородной массе десятков (а может и сотен) декоративных уличных головастиков.
В долгие периоды томительного безделья я сидел на берегу и ломал голову: зачем их здесь установили? Ни один из них не горел, что было вполне естественно: смешно было бы включать их там, где на землю никогда не опускается ночь! Но они стояли,