Огнедева. Елизавета ДворецкаяЧитать онлайн книгу.
сам здесь остался. А то Игволод опять придет, а меня нету.
– Ладно тебе, Ярила ты наш! – вуй Ранята хмыкнул. – Уж где нам без тебя справиться! У тебя людей осталось сколько? Полтора десятка, и тех раненых половина. Нет, сокол, лучше мы без тебя пока как-нибудь сами, а ты нам настоящую подмогу приведи. Вот за то будут тебе честь и хвала.
– Да я бы… – Вольга снова посмотрел на погрустневшую Дивляну. – А кроме чести, будет мне награда какая?
– Обожди торговаться, – с понимающим видом отозвался Домагость. – Будет день, будет и награда.
Вольга улыбнулся, взъерошил волосы, подмигнул Дивляне и вышел собирать своих людей. Девушка, вспыхнув, проводила его взглядом. Она тоже поняла, о какой награде он говорил. И если все сложится так, как они мечтали, если в награду за свои подвиги Вольга получит невесту, то о них в Ладоге сложат песни и сказания, которые будут передавать потомкам еще много-много лет.
Понемногу светало. Выйдя во двор и заметив, что край неба на востоке совсем побелел, Дивляна даже удивилась: ей едва верилось, что закончился этот длинный, страшный, радостный и горестный день. Она уже сутки была на ногах, однако от возбуждения почти не замечала усталости. Хотя на берегу еще горели костры, народ почти затих: усталые ратники спали, кто на подстилках из травы и веток, кто прямо на земле, завернувшись в плащ. Дивляна прошла вдоль мыса, глянула вниз, вдоль течения Волхова. В этот предутренний час, казалось, сама земля в тревоге затаилась, прислушиваясь к малейшему звуку, ожидая, что враг снова даст о себе знать. Наверное, так же тихо было, когда прогоняли Люта Кровавого… Нет, тогда здесь все горело, кричали люди, с треском рушились горящие дома, тонули в Волхове пылающие лодьи и челноки, окрашивая темную воду в цвет пламени, словно сам Волхов, будучи ранен, истекал кровью… Дивляна родилась много лет спустя после этих событий, и никто ей не рассказывал каких-либо подробностей, но сейчас она видела это так ясно, будто все проходило прямо у нее на глазах.
А лет за двадцать до того, когда свейский князь Ерик подчинял себе Ладогу и Любшу, земля пылала… Она оглянулась в сторону заросшего мыса: там было тихо и темно, а тогда и там бушевало пламя, и кровавые отблески падали на Любшин омут. А еще раньше… Говорят, когда словене пришли сюда впервые, на берегах Ладожки жили варяги… Привел их сюда Ингвар конунг – тот самый, что, по преданию, похоронен под Дивинцом, – и жил со своим родом тридцать лет и три года. А потом пришли с юга, двигаясь по Волхову, словене под предводительством своего князя, которого звали Година. Рассказывают, что он был мудрым и искусным кузнецом и однажды схватился с самим Волховом, пришедшим к нему в облике огромного змея, чтобы поглотить чужаков, но Година закрылся в своей кузнице и схватил змея-Волхова клещами, и тот был вынужден пообещать ему, что больше не тронет… Но Година со своим родом сгинул, когда явился из-за моря конунг Ерик, и в нынешней Ладоге не было людей, которые называли бы себя его потомками.
Что же это за земля такая? Дивляна огляделась, будто