Закон популярности. Критика, обзоры, публицистика. Ноэми НордЧитать онлайн книгу.
устойчивый к внешним неприятностям.
В деспотии такое сосуществование – единственный способ выжить. В литературе оно позволяет стать популярным, недосягаемым, имеющим право голоса.
Кто кормит, тот её танцует
Традиция – бросания костей церберу началась с Блока Его бросание оказалось самым трагичным.
Блок заморил себя голодом, отрекшись от ревпоэмы «Двенадцать». Но кость ему так и не вернули. Она до сих пор выкармливает школьников в идиотов с краснознаменными глазами.
Яркий пример подобного выживания – Маяковский, окруженный Бриками, агентами ЧК.10
В предсмертном письме поэт называет Лилю Брик, мать и сестёр членами своей семьи и просит все стихи и архивы передать Брикам.
Борис Пастернак в воспоминаниях приводит следующую фразу Лили Брик: «Подождите, скоро будем ужинать, как только Ося придёт из Чека»
Писательница Лидия Чуковская в книге «Записки об Анне Ахматовой» приводит отзыв поэтессы о кружке Лили Брик: «Литература была отменена, оставлен был один салон Бриков, где писатели встречались с чекистами».
Подкармливал церберов и Есенин.11
Пастернак тоже не избежал приветливого кивка красному кремлю, написав поэму о лейтенанте Шмидте.
Даже Мандельштам после освобождения из концлагеря подпаивал Сталина хвалебной настойкой.
Кто без костей в литературном кармане, тот сгниет в безвестности, в психушке или тюрьме, если еще не сгнил.
Так с тех пор так и ведется: музы корзинами сыплют с Олимпа оды в честь мумий, а оголодавший народ никак не разуверится в кровавых жрецах.
Интересно, если поискать, найдется ли хоть одно произведение в поддержку Хрущева, ярого ненавистника культа?
Нет, не поощрялось. Но без культа власть – невесомое облачко. Поэтому Хрущев – идолопоклонник призрака, топающего в кирзе по Европе. Вместо од Сталину поэзия массово пускала слюни по Ленину.
В годы перестройки, когда стрелка народного гнева прошла мимо кремлевского быдла, вдруг назойливо и нудно просквозил на экранах сериал, в котором дочурка Брежнева выставлена этакой защитницей либералов, стиляг и западников. Это утверждение бездоказательно, более того, карательный режим именно при Брежневе и был оснащен пыточным психиатрическим арсеналом.
«С Андреем Вознесенским пришло проститься удивительно мало друзей…»
Незадолго перед смертью Андрей Вознесенский все же появился на экранах.
Поразили глаза. Горло, сведенное судорогой.
Он потерял голос. Так странно потерял. Никому не мог рассказать, как ему отчаянно одиноко. Словами не мог рассказать, а глазами сумел.
Вот оно, настоящее одиночество. Не мог докричаться, дотянуться рукой, сведенной судорогой. Казалось, он птица, сломавшая крылья при попытке вырваться на свободу. Вознесенский словно специально показывал изувеченную руку. Ту самую, которой уже не мог писать.
Болезнь Паркинсона отобрала у поэта радость общения с поклонниками. Последние годы жизни символизируют вечное одиночество истинного таланта. Даже
Алекса́ндр Алекса́ндрович Блок (16 (28) ноября 1880, Санкт-Петербург, Российская империя – 7 августа 1921,
Из Википедии: Весной 1921 года Александр Блок вместе с Фёдором Сологубом просили выдать им выездные визы. Вопрос рассматривало Политбюро ЦК РКП (б). В выезде было отказано [13]. Луначарский отмечал: «Мы в буквальном смысле слова, не отпуская поэта и не давая ему вместе с тем необходимых удовлетворительных условий, замучали его» [14]. Ряд историков полагал, что В. И. Ленин и В. Р. Менжинский сыграли особо негативную роль в судьбе поэта, запретив больному выезд на лечение в санаторий в Финляндии, о чём, по ходатайству Максима Горького и Луначарского, шла речь на заседании политбюро ЦК РКП (б) 12 июля 1921 года. Выхлопотанное Л. Б. Каменевым и А. В. Луначарским на последующем заседании политбюро разрешение на выезд было подписано 23 июля 1921 года [12] [15]. Но так как состояние Блока ухудшилось, 29 июля 1921 Горький просит разрешение на выезд и жене Блока как сопровождающему лицу. Уже 1 августа разрешение на выезд Л. Д. Блок подписано Молотовым, но Горький узнает об этом от Луначарского только 6 августа. Оказавшись в тяжёлом материальном положении, он серьёзно болел и 7 августа 1921 года умер в своей последней петроградской квартире от воспаления сердечных клапанов, на 41-м году жизни. За несколько дней до смерти по Петрограду прошёл слух, будто поэт сошёл с ума. Накануне смерти Блок долго бредил, одержимый единственной мыслью: все ли экземпляры «Двенадцати» уничтожены. Однако поэт умер в полном сознании, что опровергает слухи о его помешательстве. Перед смертью, после получения отрицательного ответа на запрос о выезде на лечение за границу (от 12 июля), Блок сознательно уничтожил свои записи, отказывался от приёма пищи и лекарств. (Из Википедии)
Влади́мир Влади́мирович Маяко́вский (7 [19] июля 1893, Багдати, Кутаисская губерния [2] – 14 апреля 1930, Москва)
В 1915—1917 годах Есенин поддерживал дружеские отношения с поэтом Леонидом Каннегисером, впоследствии убившим председателя Петроградской ЧК Урицкого. Исследуя архивы, Виктор Кузнецов обнаружил, что с 1920 года (с восемнадцати лет) Эрлих был секретным сотрудником ЧК-ГПУ. Где граница между дружескими, творческими отношениями двух поэтов и стукачеством? – спрашивает писатель. – И какова в этом случае цена воспоминаниям Эрлиха и таких же, как он? Осенью 1921 года в мастерской Г. Б. Якулова Есенин познакомился с танцовщицей Айседорой Дункан, на которой он через полгода женился. После свадьбы Есенин с Дункан ездили в Европу (Германия, Франция, Бельгия, Италия) и в США (4 месяца). В Америке он находился с мая 1922 года по август 1923 года [10]. Газета «Известия» опубликовала записи Есенина об Америке «Железный Миргород». Брак с Дункан распался вскоре после их возвращения из-за границы. (Из Википедии)