Резидент. Евгений СуховЧитать онлайн книгу.
всякого сомнения, они с ноги диверсанта: тот же самый размер и два ряда гвоздиков на подошве. А кожа добротная, мягкая. Ногам в таких сапогах очень удобно.
– А ведь боец прав, – посмотрел Тимофей на красноармейца, стоявшего в сторонке. – Диверсант прошел именно в сторону пихты лесом, а потом, оказавшись на достаточном расстоянии, вышел снова на дорогу. Вот только никак не думал, что его все-таки могут распознать.
– А это кто там еще? – вдруг спросил молодой прокурор.
Повернувшись, Романцев увидел, как со стороны хутора к ним бежала какая-то девушка.
– Где он? – воскликнула она в отчаянии.
– Послушайте, – попробовал задержать ее белокурый капитан. – Сюда нельзя! Здесь следственно-разыскные действия.
– Пустить мене до нього! – заголосила девушка, вырываясь из его крепких рук. – Як же це так?! Чому так несправедливо? Пустите мене!!![1]
Молодое красивое лицо скривилось от навалившегося горя. Смотреть на чужую скорбь было неловко и больно.
– Пусть подойдет, – остановил крепыша Романцев. – Мы уже все посмотрели. Общая картина ясна!
Офицер отступил в сторонку и, очевидно стараясь загладить прежнюю несговорчивость, произнес:
– Вон там он лежит, у кустов.
Ладные девичьи ноги, обутые в кожаные расшитые сапожки, аккуратно прошлись по высокой траве, остановившись подле убитого. Некоторое время девушка беззвучно плакала, всматриваясь в окаменевшее лицо Григоренко, а потом упала на колени. Худенькие узенькие ладошки, не стесняясь стоявших поблизости мужчин, погладили помертвелые щеки, гибкими руками она обняла его голову и что-то едва слышно произнесла.
Некоторое время офицеры молча наблюдали за скорбной сценой, потом Романцев сделал небольшой шаг в ее сторону и произнес, чувствуя свою неуклюжесть:
– Послушайте, возможно, сейчас не самое подходящее время для разговора, но я все-таки должен переговорить с вами. Как вас зовут?
Девушка поднялась с колен. Лицо онемевшее, словно маска. За последние минуты она много пережила: состоялось прощание с любимым, с надеждами на будущее.
– Полина.
– Полина, как давно вы знали Прохора Григоренко?
– Чотири мисяци, як ви в Немиривку прийшли, – ответила девушка, подняв на Тимофея распухшие и покрасневшие от слез глаза. – Ми одружитися хотили[2].
– Как вы узнали, что Прохор убит?
– Сусидка сказала, що офицера вбили. И я видразу зрозумила, що це Прохор[3].
– Почему?
– Вин збирався вже йти. Кого-то проводити должен был, а тут глянув у викно и сказав: «Що це за майор? Чому вин тут весь час крутиться. Пиду погляну». Попрощався со мною и пишов. Я даже ничого не думала такого. А потим…[4] – Девушка вновь безутешно заплакала.
– А как выглядел этот майор, не видели?
– Не бачила, – покачала головой девушка. – Я тисто мисила[5].
– Что
Пустите меня к нему! Как же это так?! Почему так несправедливо? Пустите меня!
Четыре месяца, как вы в Немировку пришли. Мы пожениться хотели
Соседка сказала, что офицера убили. И я сразу поняла, что это Прохор
Он собирался уже уходить. Кого-то проводить должен, а тут посмотрел в окно и сказал: «Что это за майор? Почему он здесь все время крутится. Пойду посмотрю». Попрощался со мной и ушел. Я даже ничего не думала такого. А потом…
Не видела. Я тесто месила