Две жизни. Часть 4. Конкордия АнтароваЧитать онлайн книгу.
которые закрепостили твою мысль и волю. Оставь свои привычки всех поучать и воспитывать. И кривое деревце может доставить людям радость своей листвой и помочь своею тенью. Не на том сосредоточивай внимание, чтобы его выпрямить, а на том, чтобы ему, кривенькому, подставить палочку твоих радостных забот. Какой толк, встретив другого человека, всё читать ему нравоучения? Кто может поверить, что ты любишь человека, воспитываемого тобою, если он видит в тебе постоянное раздражение, обидчивость, требовательность к себе? Разве слова могут убедить? Только живой пример может увлечь и пробудить в человеке его высшее желание следовать за тобой. Бессмысленны все попытки «воспитать» в человеке то, чем ты сам ещё не владеешь. Но каждое твоё слово, произнесённое с истинной добротой, действительно завоюет сердце и мысли человека.
– О, Учитель, теперь я узнал тебя. Ты тот чудесный брат, который спас нас в пустыне от песчаной бури. Боже мой, почему же я не узнал тебя сразу? Ведь я обещал по гроб жизни молиться за тебя, и я не молился. Даже не вспоминал тебя. И это, значит, я найду в выписке Франциска?
– Не огорчайся чрезмерно. Не теряй времени на раскаяние и уныние. Действуй, твори Духом своим, а не вспоминай старое. Но помни только, что подход твой к людям был неверным. Ты мог радовать и утешать, мог мирить и щадить, а ты огорчал и раздражал, высчитывал вину и наказывал.
Голос Иллофиллиона звучал не укором, но такой лаской сострадания, точно в перечисленном им не было вины Старанды, а была лишь беспомощность человека, не имевшего дальнозоркости духа. Иллофиллион подошёл к Старанде, беспомощно стоявшему и утиравшему слёзы, которые он тщетно старался удержать.
– Этот юноша подаст тебе пакет. Ты найдёшь в нём письмо Франциска и письмо Али, которое я вложил туда же, – с этими словами Иллофиллион обнял старца.
И как изменился Старанда! Старенький-старенький, весь дрожавший, он приник к Иллофиллиону, точно слабый ребёнок, и стал кроток… и добр.
– Простите мне оба. Я всё смешал, всё перепутал, всё забыл, что знал. А сейчас мне кажется, будто я и не жил, так пусто в моём сердце. Тяжесть недовольства из него ушла, а доброта ещё не пришла. Ох, пойму ли я её, доброту-то?
– Не только поймёшь, если будешь добр, но, я уверен, ещё при мне выйдешь из скита обратно в Общину и многим украсишь жизнь своей добротой. Ступай к твоему настоятелю, попросись в уединение и там прочти много-много раз всё то, что найдёшь в пакете Франциска. Передай пакет, Лёвушка.
Я вынул пакет. Всей доступной мне мощью мысли я призывал Франциска и молил его помочь Старанде. Мысленно я попросил его оставить старцу его платок, веря, что святая доброта Франциска перейдёт с этой реликвией к мыслям Старанды и поможет ему сосредоточиваться. И вдруг я увидел рядом Франциска, стоящего с красной чашей в руках, улыбавшегося и шептавшего мне: «Отдай, отдай».
Видение исчезло. Я стал уверенно разворачивать салфетку, вынул из платка все письма, кроме пакета Старанды, завернул их в салфетку и вложил в сумку. Свернув аккуратно