Министерство наивысшего счастья. Арундати РойЧитать онлайн книгу.
перекрывается почти осязаемым, низким, отчетливым и хриплым смехом придворного евнуха.
– Вот! – восклицала в этот момент устад Кульсум Би тоном торжествующего энтомолога, только что подцепившего сачком редкую бабочку. – Вы слышали? Это про нас. Это наши предтечи, это наша история, это рассказ про нас. Мы никогда не были чернью, как видите, мы служили во дворцах правителей.
Это был очень краткий момент, неуловимое, как удар сердца, мгновение, но это не имело никакого значения. Важно было то, что это существовало реально. Присутствовать в истории – пусть даже в образе мимолетной усмешки – было совсем не то же самое, что полное в ней отсутствие, исключение из череды важных предшественников. В конце концов, даже грубый смешок мог быть опорой для прорыва в будущее.
Устад Кульсум Би приходила в ярость, если кто-то по невниманию упускал этот важный и трепетный момент. Она злилась так искренне, что опытные хиджры загодя инструктировали новичков притворяться, что они не пропустили этот негромкий смех, даже если они не обратили на него ни малейшего внимания. Устад Кульсум Би могла устроить публичную сцену.
Однажды Гудия попыталась довести до сведения устад Кульсум Би, что хиджры пользовались почетом и в индуистской традиции, рассказав ей историю о Раме и его жене Сите. Когда князь Рама и его супруга Сита вместе с младшим братом Рамы Лакшманой были изгнаны из царства на четырнадцать лет, весь народ, движимый любовью к Раме, последовал за ними, поклявшись везде сопровождать его. Когда они достигли окрестностей Айодхьи, где начинался густой дремучий лес, Рама обратился к своему народу и сказал: «Я желаю, чтобы все вы – мужчины и женщины – вернулись домой и ожидали меня там до моего возвращения». Не смея ослушаться царя, мужчины и женщины вернулись в город. Только хиджры верно дожидались царя на опушке леса все четырнадцать лет, потому что он забыл упомянуть их.
– Так нас помнят только потому, что о нас забыли? – ответила на это устад Кульсум Би. – Вах-вах!
Анджум очень живо, во всех подробностях, помнила свое первое посещение Красного форта, но по своим личным причинам. Это был ее первый выход в свет после операции, сделанной доктором Мухтаром. Пока они стояли в очереди за билетами, люди глазели на иностранных туристов, стоявших в очереди в другую кассу, где билеты были намного дороже. Иностранные же туристы глазели на хиджр, в особенности на Анджум. Какой-то молодой человек, хиппи с острым взглядом и редкой, как у Иисуса, бородкой, восхищенно смотрел на нее. Она взглянула на него, и взгляды их встретились. В ее воображении этот молодой человек превратился в хазрата Сармада Шахида. Она представила его себе, голого, тонкого и хрупкого, но сохраняющего горделивую осанку и смотрящего прямо в глаза злобным бородатым кази, не дрогнувшего, даже услышав смертный приговор. Однако она едва не отпрянула, когда турист подошел к ней.
– Ты чертовски красива, – сказал он. – Одно фото? Можно?
Впервые