Эфесская волчица. Михаил ЩербенкоЧитать онлайн книгу.
В Эфесе галл, главная надежда хозяина, проиграл схватку и был тяжело ранен, а долги не оставляли шансов на уплату. Тогда ланиста продал её и ещё пару человек, бросил раненых и бежал с оставшимися деньгами. Новый владелец предложил ей выйти на бой и уладить все долговые вопросы – тогда ещё она не понимала, почему он так щедр.
Она хорошо запомнила первый трепет на этой великой арене и то, как быстро он ушёл, сменившись яростью. Её противница казалась спокойной, она стояла очень близко, скрытая за шлемом фракийца, и щит её был украшен лавровыми венками. Потом был бой – отчаянное кружение, сменявшееся взрывами столкновений, извечная игра фракийца и мурмиллона. Они ранили друг друга, но ни одна не отступала, и, наконец, львица поразила свою противницу в шею, проскользнув между шлемом и щитом. Тут тысячи людей на трибунах вдруг ахнули, и Леэна отпрянула в ужасе, осознав, кого она победила. Она поняла, что её бросили против чемпионки как лёгкую добычу, а она из-за волнения даже и не спросила, с кем будет биться.
Судья остановил схватку, и чемпионка опустилась на колено, она сняла шлем, зажимая рану рукой. Зрители махали белыми платками и кричали, чтобы её отпустили с арены, но она показала жестом, что рана смертельная, и она должна принять смерть на публике, как и положено истинному гладиатору. Леэна запомнила это навсегда – чемпионка закрыла глаза и отпустила ладонь, кровь хлынула из раны, алый дождь закапал на песок. Даже когда львица поразила её мечом под ключицу, она не изменилась в лице и лишь выдохнула, опустившись вниз. Зрители на трибунах плакали, и многие закрывали лица ладонями – они любили её.
В тот день она поняла истинную суть Игры, увидела то, что не расскажет ни один учитель, и она приняла её всей душой. Ей захотелось когда-нибудь принять смерть так же достойно, увидеть слёзы толпы и услышать их последние аплодисменты.
– О чём задумалась? – спросил Кербер.
– Ничего. Думаю о деле, – ей совсем не хотелось изливать душу.
– Я слышал, что ты в плохих отношениях с Алкионой. Она, и правда, была ученицей Деметрия, которого прозвали Волком?
– Да, её учил один из лучших фехтовальщиков в Империи… вопрос в том, много ли она взяла у него. Мы с ней не ссорились… просто она сама по себе, – ответила львица.
– Думаешь, что придётся с ней сразиться? Ты хочешь с ней биться, я вижу. Из-за этого между вами и напряжение, – сириец посмотрел на неё. – Такие вещи мы чувствуем.
– Она будет сильным соперником.
– Ты убьёшь её. Ты сильнее и быстрее всех.
– Возможно.
Они вошли в город через Верхние ворота, и их подбитые гвоздями калиги захрустели на плотно подогнанном камне мостовой. Эфес любил роскошь, и главные его улицы сияли богатством. Люди говорили, что изваяния здесь сложно отличить от живых горожан, ибо их мраморная плоть кажется дышащей, а инкрустированные глаза следят за всем происходящим. Сотни их – боги и герои, полководцы и магистраты, олимпийские чемпионы и возницы – возвышались на своих подиумах, ютились в нишах зданий и между колоннами. Колонны обрамляли улицы