Мир Тропы. Очерки русской этнопсихологии. Александр Шевцов (Андреев)Читать онлайн книгу.
подлинное наслаждение. Более того, ваши слушатели будут радоваться вместе с вами, будто вы им подарили откровение! Я сам, помню, когда стал учиться петь у Похани, пел только: «Раз пошли на дэло я и Рабинович! Рабинович выпить захотэл!..» и «Протекала речка, через речку мост, на мосту овечка, у овечки хвост!» Хвост, кстати, у нее в конце песни отваливался. Изрядная дрянь из студенческой поры, но зато как покатывались мои старички! Когда ты поешь то, что действительно само идет из твоей души, даже если это хлам, люди вокруг радуются. Не всегда исполнению, чаще тому, что нашелся дурак, который сам себя не стесняется. Но радуются всей душой, потому что души всегда отзываются на встреченную душевность! Попробуйте.
По мере выпевания гвор поющего сознания будет расширяться, и начнут приходить все более широкие песни. Про наших предков, про прежних русских говорили, что у них раздольные песни. Это значит, у них были очень широкие души, то есть очень ясное сознание.
Баба Люба заставила меня сбросить весь ненужный хлам мышления и только после этого допустила к чтению заговора. Я собрался, набрал воздуха и с выражением начал читать, стараясь вложить в слова силу. Баба Люба замахала на меня руками и даже перекрестилась:
– Окстись! Бог с тобой! Ты чего воешь?
Я даже немного обиделся.
– Ты чего думаешь, если ты озвереешь, так все вражьи силы от тебя со страху перемрут?
– Что не правильно?
– Да ты ревешь, пугаешь. И врешь еще. Не думаешь так, врешь!
– Я старался.
– Ну, старался. И что, пожалеть тебя? Лобик не разбил, у-тю, мой маненькой! Сказывать надо. Спокойно читай. Видь!
– Что видь?
– Не знаю… Вот ставишь оградку. Можно, конечно, видеть и гору и стену… Но такая ограда слабая получится. Это впору деревенским бабкам, навроде меня… А ты должен саму защиту видеть, крепость крепить, как говорится.
– Крепость?
– Крепость ограды, крепость стены, саму ограду крепить должен видением. Не знаю, понимаешь? – с сомнением посмотрела на меня.
– Не знаю, может, понимаю… – так же с сомнением ответил я.
– Ну попробуй.
Я прочитал заговор по-новому.
– Получилось, – кивнула она. – Немножко совсем, однако, получилось. Сам чуешь?
Мне казалось, что я «чуял». Я действительно ощутил, как что-то будто изменилось в пространстве избы. Словно воздух стал другой.
– А знаешь, почему получилось? Огненная река тебя держит. Это не видение твое крепость дало, а боль… Что-то у тебя с огненной рекой было… давно… Страшно? Боишься?
– Да нет, – неуверенно ответил я, думая о том, что в ее словах что-то есть, но очень трудноуловимое.
– Не помнишь, очень давно было?
– Нет, – ответил я в позволении, хотя не смог бы объяснить, откуда пришел ответ, – не так давно, перед приходом в эту жизнь.
– Ну вот, ну вот, и молодец, вот и умница, – она присела ко мне поближе и слегка приобняла, очевидно, из опасения,