Вечный Град (сборник). Татьяна АлександроваЧитать онлайн книгу.
в колею, я, как и мечтал, учусь в Атенеуме, философии и риторике учусь, много нового узнаю, а также по-прежнему жизнь великого Города с восхищением наблюдаю. Большим счастьем для меня было увидеть все то, что мы, провинциалы, в основном по стихам поэтов представляем. Увидел я наконец, как
По Капитолию жрец верховный ведет деву безмолвную[11],
– и как будто приобщился вечности Города. Увидел я также, как
…киликийский шафран звонко трещит на кострах.
В светлых одеждах идут в крепостные Тарпейские башни,
Чтобы достойно почтить светлого праздника день.
И подумал, что, должно быть, правда:
С верху твердыни смотря на окружность мира, Юпитер
Видит всюду одну Рима державную власть[12].
И хотя должность консула уже не сопряжена с той властью, какая во дни пелигнского поэта подразумевалась, сила древнего обряда чувствуется и поныне. А в третий день до январских нон состоялись молебствия о благополучии августа, великолепием древний обряд затмившие. В этом году торжество было тройное: за двойным празднованием новолетия последовало всенародное молебствие по случаю взятия одной из парфянских столиц, Ктесифона. В жертву Юпитеру было принесено сто белоснежных волов – зрелище поистине впечатляющее! И какое ликование всеобщее, и даже последний бедняк обделенным не остается, каждый корзиночку с хлебом и мясом, да меру вина получает.
Сейчас, в месяце очищений, видел я, как празднуются Луперкалии по римскому обряду, когда обнаженные луперки (все юноши из знатнейших семей, правда!) хлещут косматыми ремнями всех, кто попадается им на пути, и как женщины лучших фамилий стараются подставить руки под бич в надежде на удачное зачатие. Хоть календарь для всех один, но некоторые обряды, и в частности этот, в Городе сильно отличаются от наших и чувствуются по-особенному.
Что ни говори, когда думаешь, что те же праздники на протяжении столетий наши предки праздновали, некую неразрывную связь с ними чувствуешь и понимаешь, что великий Город – наше наследие, которое нам хранить и совершенствовать. Ты, наверное, скажешь, что я заговорил совсем в духе дяди-сенатора. Но я скажу, что скорее живое прикосновение к истории Города заставляет меня говорить так. Будь здорова».
О праздниках Веттий писал не без умысла. Суеверие матери его по-прежнему тревожило, и он надеялся своими рассказами отвлечь ее и вернуть к отеческой вере. Описывая все это, он не знал, что вскоре судьба круто повернет его собственную жизнь и уведет его прочь от отеческих святынь.
II. Зерно небесного жемчуга
К чему Веттий никак не мог привыкнуть в Городе, так это к смешению высокого и низкого, соседству роскоши и нищеты, красоты и безобразия. Рядом могли находиться совершенный с архитектурной точки зрения храм, облицованный цветным мрамором и красующийся резьбой коринфских капителей, и обшарпанная инсула, которая в один злосчастный
Гораций. К Мельпомене. Пер. С. В. Шервинского.
Овидий. Фасты. Пер. Ф. А. Петровского.