Present Continuous. Александр Николаевич УровЧитать онлайн книгу.
улыбалась – она сразу узнала голос Одинокого.
И все четверо дружно сидели в телеге и рассказывали, рассказывали, рассказывали. А звёзды слушали, слушали, слушали…
Когда Линга заснула, Одинокий бережно прикрыл ее своим плащом и обратился к Двабогатыря:
– В город пока не возвращайся. И на вот, возьми, оденься, – протянул он юноше белый свёрток.
Какое-то время помолчали. Двабогатыря долго смотрел на спящую Лингу и спросил:
– Ты не позволишь Бескрылому убить ее?
– Я не позволю. Но Бескрылый ищет того, кто действительно сумеет сделать это.
– Ты знаешь, кто это может быть?
– Да, знаю. Это тот, кого она по-настоящему полюбит. Если это случится, – посмотрел на звезды Одинокий, – я уже ничем не смогу помочь.
– Но ты же Бог, – то ли спросил, то ли упрекнул его Двабогатыря.
– Да, – вздохнул Одинокий. – Я всего лишь Бог…
Селяне потом удивлялись, что эта ночь длилась дольше обычного.
Ночь отрезанных крыльев
Прошло три года. Никто из жителей Селяны, как и заклинал Бескрылый, не вспомнил об Одиноком и даже ни разу не посмотрел на его Башню. Давно исчезли цветы на улицах Селяны, зачахли сады – некому было следить за всем этим. С утра и до вечера все жители Селяны от мала до велика добывали пищу для Страшной Чугуньи. Да, да, из добродушной коровы она превратилась в ужасное чудовище. Огромной горой возвышалось это чудище над Селяной. Башня. Во всей округе невозможно было укрыться от свирепого взгляда Чугуньи. Люди постоянно ощущали на себе этот взгляд – и днём и ночью.
«Вероятно, ей надо есть больше, чтобы принести нам счастье», – думали люди в коротких перерывах от работы. Тяжёлой работы. Жители Селяны давно забыли, что такое песни, танцы, что такое смех. Днём и ночью они кормили Чугунью.
«Возможно, уже завтра мы будем счастливы», – надеялись люди. Но каждое утро начиналось со зловещего рёва чудовища. Чугунья стала такой огромной, что во время своих регулярных прогулок она просто не могла видеть, что творится внизу и наступала на дома, на деревья, на людей. Удивительно, но каменные волки на площади не пострадали, правда, наблюдательные прохожие стали замечать, что фигура Вохрима переместилась во главу стаи.
Рушились дома, разлетались в щепки деревья, гибли жители Селяны.
«Так надо, – считали люди, – ведь за счастье надо платить. Жалко, конечно, но ведь это не напрасные жертвы». И несли свой последний хлеб Чугунье.
Большинство продолжало верить в Чугунью, в то, что она принесёт счастье.
– Путь к счастью лежит через лишения, – кричали они. – Да здравствует Чугунья!
Голодны, раздетые, какая-то вязкая двигающаяся серая масса.
– Да здравствует Чугунья!
А мерзкое животное продолжало беспощадно грабить и убивать своих многочисленных слуг. Ей постоянно хотелось ЕСТЬ…
И вот однажды…
– Чугунье нужны наши крылья! – крик рванулся, ударился в небо, рассыпался острыми осколками по всему городу.
– Ей