Стены. Артем РимскийЧитать онлайн книгу.
только одно объяснение. Брак. Что-то подсказывало, что-то в самом ее взгляде говорило мне, что нынешнее состояние не является для нее привычным с детства, а уходит корнями в некий жизненный перелом. Как мне казалось, причины ее образа жизни, источник этой затяжной депрессии (а, как ни крути, это не что иное, как депрессия) кроются в ее бывшем замужестве. Знаю, что я не ошиблась. Но об истинных причинах, разумеется, я не могла даже догадываться.
Над моим предложением Элисон думала полгода, и напомнила мне о нем в начале апреля, когда я уже и сама забыла о нем. Все это время я больше не навязывалась, хоть мое сердце продолжало быть открытым для этой девушки. Было в ней что-то… нежное, еще словно детское, и в то же время, успевшее испытать на себе силу молота судьбы. Думаю, каждый хоть раз в жизни встречал подобного человека, всеми силами отстраняющегося, и тем самым еще более притягивающего к себе. О таких людях создается впечатление, что они несут в себе нечто неведомое нам, но просто не могут поделиться с нами этим опытом. Чаще всего, конечно, это впечатление несколько преувеличено, но в случае с Элисон Пейдж оно было преуменьшено в десятки раз. Эта девушка действительно была осведомлена.
Я удивилась, когда третьего апреля, в пятницу вечером, она встретила меня у моего дома и спросила, не слишком ли я буду завтра занята.
– Я хотела бы поговорить о твоем предложении насчет статьи обо мне, – пояснила Элисон, непривычно робко глядя мне в глаза. – Конечно, если оно еще в силе.
– Не вижу никаких преград, – ответила я с улыбкой на лице, при этом ясно ощущая, что эта затея приносит больше удовлетворения именно мне. – Пойдем, я угощу тебя кофе.
– Нет-нет, – запротестовала Элисон и попятилась. – Не стоит. Приходи завтра сама в любое время, ладно?
Я согласилась и с нетерпением принялась ждать следующего дня. Прямо чувствовала, что наша частная беседа окажется весьма интересной, и даст мне некоторую пищу для размышлений. Сейчас мне довольно лестно осознавать, что я оказалась тем самым человеком, которому Элисон хоть в некоторой степени смогла приоткрыть завесу своих страхов, пусть даже в самой мизерной степени. А на самом деле, даже страшно подумать, о чем этой юной и нежной девушке приходилось ежедневно разговаривать с самой собой, пока ее одиночество, – от которого она особо и не стремилась уйти, – не достигло в ней точки кипения. И кажется мне, что и сама Элисон не вполне понимала, почему же ей, в конце концов, захотелось поговорить.
Когда же, вскоре после полудня, я явилась, Элисон встретила меня одна. Родители, по ее словам, уехали в Санторин, где собирались пробыть до вечера. Ничто во внешности или поведении Элисон не говорило о каком-либо волнении, наоборот, она была абсолютно спокойной и по-прежнему, словно не заинтересованной в происходящем. Уверена, она к этому не стремилась, но все же, я почувствовала неприятное