Сарматы. Первая тяжелая конница степей. Александр НефедкинЧитать онлайн книгу.
войска», и когда ему сообщили об отшельниках Сукиасянах, бывших приближенных его отца, он послал отряд во главе с Барлахом привести их или, в случае отказа, убить (АИА 1:44). Если доверять этому агиографическому источнику, построенному на фольклорном материале[264], то оказывается, что в Алании существовала воинская обязанность, и новый царь, взойдя на престол, стал проводить определенный смотр военнообязанных. Скорее всего, смотр проводился согласно некой установившейся традиции, а какого-то письменного списка воинов, где фиксировалось бы изменение статуса военнообязанных, еще не было. Потому-то царь и узнал от некоего Скуера, что в Армении живут аланы-отшельники во главе с бывшим придворным Сукиасом, которых он призывал назад на службу; тогда как ослушникам (по существу, дезертирам) грозила смертная казнь. Как собственно происходил пересчет войск, нам рассказывает Фавстос Бузанд (III, 7): численность войск определяли, подсчитав камни, которые воины бросали в кучу на перекрестках дорог (ср.: Hdt., IV, 81). Таким образом, существовал определенный контроль за численностью войск, количество которых, кстати, затем могло попасть и на страницы письменных источников. Впрочем, весьма вероятно, что данное действие имело у сарматов ритуальный характер, который затем был рационально переосмыслен историками[265].
Вернемся к описанию Аммиана Марцеллина. Решение о начале войны и о заключении мира у аланов, очевидно, принимал совет старейшин (Amm., XVII, 13, 21). Они же заключали от имени племени соглашения (Amm., XVII, 12, 9–20). Вождя-судью, который, видимо, руководил военными действиями, аланы, по сообщению Аммиана Марцеллина (XXXI, 2, 25), еще в IV в. избирали исходя из его личного мужества и опытности в военном деле (ср.: Ps.-Plut. De fluv. et mont. nom., 14, 3; Zenob., 5, 25)[266]. Следовательно, в это время аланы, под которыми Аммиан (XXXI, 2, 13) подразумевает различные племена сарматов, сохранили значительные пережитки периода так называемой «военной демократии»[267]. По крайней мере, в романе Ямвлиха «аланское войско» сделало вавилонского сборщика податей своим царем из-за его манипуляций (Iamb., 21). Вероятно, вождь вместе со старейшинами составлял план будущего похода (Luc. Tox., 49), возможно согласовывая свои действия с союзниками, через территории которых надо будет проследовать.
Если зачинщиком похода был и племенной князь[268], то ему поставляли свои контингенты вожди зависимых племен (ср.: Amm., XVII, 12, 11; 14). В данном случае это уже является более высоким этапом организации, чем выборный руководитель похода, но, возможно, различные племена находились на различных стадиях социального развития[269]. У придунайских сарматов во время Марцеллина племенные вожди были военными предводителями (Amm., XVII, 12, 12), то есть тут произошло совмещение гражданской и военной власти.
Если набег не был всеплеменным, а его инициатором было какое-то частное лицо, то он и являлся руководителем данной экспедиции (ср.: Luc. Tox., 48). В случае такого набега все племя не несло ответственности за действия отряда (Luc. Tox., 49). Во время сбора сил к нему присоединялись в первую очередь родственники (ср.: Luc. Tox., 47)[270],
Доверие к источнику: Yatsenko 2003: 93–94; Яценко 2008: 296–97; Дадианова 2014: 83. Аргументированную датировку событий рубежом середины IV в. см.: Джиоев 1992: 53; датировку III–IV вв. см.: Лысенко 2009: 196.
Ср.: Зеленин 1931: 721.
Ср.: Ростовцев 1925: 106; Bachrach 1973: 21, 23.
Интересно отметить, что казахи еще во второй половине XVIII в. для начала похода собирали совет старейшин и избирали предводителя (Паллас 1773: 579; Кушкумбаев 2001: 88).
Strab., XI, 5, 8; Tact. Ann., VI, 33; Amm., XVII, 12, 9; 12; Мовсес Каганкатваци. История агван, II, 12 = АИА 2:34.
Ср.: Mielczarek 1999a: 55, 59; Яценко 2002а.
Mielczarek 1999: 81; 1999a: 57–59.