Не к ночи будь помянута. Надежда Валентиновна ГусеваЧитать онлайн книгу.
да, да. Вы ведь сын Максима Лугового?
Ох, не понравилось мне такое начало в свете последних событий!
– Да.
– Видите ли… я ухаживала за вашей бабушкой, вернее за бабушкой вашего папы. Я должна была ухаживать… но, так уж сложилось,… в общем, я уехала. Я отлучилась ненадолго. Но я не бросила её, нет! Очень хороший человек, он тут, недалеко живёт. Он врач, очень хороший.
Голос выдавал женщину немолодую, обременённую хворями и уставшую от забот. Неся всю эту белиберду, она заметно волновалась. У моего отца есть бабушка. Мир сошёл с ума.
– Извините, вы кто? – спросил я, выковыривая кость из зуба.
– Юлия Васильевна.
– Юлия Васильевна, вы не волнуйтесь. За кем вы ухаживали?
– Я же говорю, за родственницей вашей. Я уехала, понимаете, а она умерла. Я всех, кого знала, обзвонила, еле-еле телефон вашей мамы нашла. Она мне тогда давала, да я потеряла.
– Так она умерла? Когда?
– Да дней шесть уж будет. Или семь? И сообщить ведь некому. И мама ваша уехала.
– И где она теперь?
– Ну как… говорю же, Егор – очень хороший человек, ему можно доверять! Про вас он не знал, понимаете? Все организовал, всё сделал. Ну, расходы, конечно… Но он говорит, всё сам. Всё сам! Как соседи.
Наверное, дама была глуховата. Она кричала в трубку своим слабым дребезжащим голосом, а я слушал, пытаясь вникнуть в суть её восклицаний.
– Так её схоронили?
– Ну да, все прилично сделали, вы не переживайте. Мы ведь вас найти не могли, вы поймите!
– Я понимаю, понимаю.
Чтоб мне лопнуть! Я вообще ни черта не понимал!
– А вам надо приехать. Сама-то я не знаю, это к юристам идти надо. Ведь квартира! Вы ведь наследник, я думаю. Или нет? Мы уж прибрались. Так вы приезжайте, только позвоните сначала, чтоб я пришла.
Лохотрон какой-то. Какая ещё к чёртовой матери квартира?
– Хорошо. Юлия Васильевна, куда ехать?
– Вы сегодня приедете? Скоро?
– Да-да.
– Тогда я подожду вас, а то уже уходить собиралась. Улица Достоевского, дом пять. Алло! Вы меня слышите? Там ещё стройка рядом, вы её обойдите, а то многие найти не могут. Там дорога есть, у овражка. Вы слышите?
Мы с Юлией Васильевной сидели за столиком в старой кухне, где ещё недавно был погром с кислой лужей у холодильника, а теперь установился напряжённый, созданный быстро и ловко, порядок. Мы сидели напротив друг друга и ждали соседа Егора, моего похоронного благодетеля. Юлия попивала чаёк из маленькой красной чашки. Мне она тоже предложила, да у меня кусок в горло не лез.
Юлии Васильевне было под семьдесят. Блёклая и болезненная, одетая в старушечью шерстяную кофту и серое платье, со слезящимися красноватыми глазами и бледным ртом, она была даже жальче, чем я представлял по голосу. И скорее всего, страдала диабетом – об этом говорили белая сухая кожа и полнота – не слишком явная, но неприятно рыхлая. А ещё то, что её мучила жажда – только при мне она выпила три чашки, а чайник уже опустел.
– Ну, так вот, – продолжала она, прихлёбывая. – Я ведь никуда обычно не уезжаю.