Жених только на словах. Морин ЧайлдЧитать онлайн книгу.
сказал он. – Даже папы.
– Ух ты, – задумчиво кивнул Джейкоб. – У меня есть кролик, я его обнимаю, когда боюсь. Не думаю, что у папы тоже есть такой.
– Кролик? – Мика изумленно помотал головой.
– Ненастоящий, – пояснил Джейкоб. – Настоящих сложно держать.
– Конечно, – с готовностью кивнул Мика.
– И они много какают.
Мика сдержал улыбку. Мальчик был такой серьезный. Ему, наверное, не понравилось бы, что над ним смеются. Интересно, все дети такие забавные, как он? И что насчет правила не разговаривать с незнакомцами? Оно больше не действует? Родители не учат детей остерегаться чужих?
– Вот! – воскликнул Джейкоб, указывая рукой на огород. Он подбежал к калитке и подождал, пока Мика откроет ее. После этого малыш рванул к одной из дюжины тыкв на грядках.
Мика пошел за ним – не смог с легким сердцем оставить ребенка здесь одного.
– Которая твоя?
– Эта. – Джейкоб наклонился и погладил самую жалкую тыкву из всех, что когда-либо видел Мика.
Она была меньше остальных, но дело было даже не в этом. Ко всему прочему, тыква была похожа на нелепый бугристый футбольный мяч. Она была скорее бледно-желтой, чем оранжевой, а на верхушке у нее был нарост, похожий на опухоль. В магазине на нее никто бы и не взглянул, но этот мальчишка относился к ней очень нежно.
– Почему эта? – Мике и впрямь было интересно, что заставило ребенка выбрать именно эту корявую штуковину.
– Потому что она самая маленькая, как я. – Малыш посмотрел на остальные круглые, оранжевые, идеальные тыквы. – И она сама по себе, в стороне. Ей, наверное, одиноко.
– Одинокая тыква. – Мика не мог сказать, что его тронуло это утверждение, но мальчик нравился ему все больше.
– Ага. Она никому не нравится, только мне. Я помогу маме нарисовать на ней веселое лицо на Хеллоуин, и тогда тыкве будет хорошо.
Ребенок беспокоится о настроении тыквы. Мика просто не знал, что и сказать. Когда он сам был маленьким, он никогда не отмечал Хеллоуин. Не было ни костюмов, ни сладостей, ни игры с мамой в волшебную тыкву.
У Мики было лишь одно смутное воспоминание о матери. Она была красивой – по крайней мере, он так себе говорил, потому что ее образ был слишком смазанным, чтобы утверждать наверняка. У нее были каштановые волосы, карие глаза, как у него. Она присела напротив него на тротуаре, улыбаясь, хотя в ее глазах стояли слезы. Мике было около шести, лишь немногим больше, чем Джейкобу. В Нью-Йорке на улице было много машин и людей. Он проголодался и замерз, а его мама пригладила ему волосы и прошептала: «Тебе придется остаться здесь без меня, Мика».
В нем зародился страх, когда он посмотрел на грязное серое здание позади них. Темные окна напоминали пустые глазницы, хмуро уставившиеся на него. Взволнованный, он прикусил нижнюю губу и посмотрел на мать.
– Но я не хочу. Я хочу остаться с тобой.
– Это ненадолго, малыш. Ты останешься здесь, в безопасности, и я вернусь за тобой, как только смогу.
– Я не хочу безопасности, мамочка, – прошептал он сквозь слезы. – Я хочу пойти с тобой.
– Ты