Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное. Николай ЗлобинЧитать онлайн книгу.
Разные элементы системы разрабатывают разные институты. Готовые разработки ученые передавали военным, и все это превращалось в боевую систему уже в их руках. Так вот, у военных есть специальные реестры, грубо говоря, амбарные книги, в которых они регистрируют поступления. И среди прочего был реестр с заголовком «Новичок», в который новые поступления записывались под кодами «Новичок-1», «Новичок-2», «Новичок-3» и так далее. Иначе говоря, «Новичок» – это название способа регистрации боевых систем химического оружия. Причем одного из многих. И, что важно, «Новичок-1» и, к примеру, «Новичок-2» – это совсем разные боевые системы, с разными формулами, с разными средствами доставки, с разными антидотами, с разными целями. Слово-то «Новичок» есть, но оно не означает ничего конкретного. Оно не работает без цифры.
Злобин: То есть, по-твоему, просто «Новичка» вообще не было, Маша все правильно сказала?
Киселёв: Ну да, фактически не было ни формулы «Новичка», ни проекта «Новичок». Получается, что сам по себе «Новичок» как конкретное вещество – это выдумка британцев. Нельзя говорить, что кого-то отравили «Новичком» – тут надо либо разобраться в теме и знать, о чем говоришь, либо просто молчать и не выдумывать.
Злобин: А это все Ринк тебе рассказал? Интересно, он же, как ученый, наверное, не должен знать такие вещи.
Киселёв: Это он мне рассказал. Я его спросил прямо: «Вы ученый? Химик?» Он ответил: «Нет, я ближе к применению». Поэтому-то он все и знал. Я просто вытянул из него, как журналист, то, что не смогли вытащить мои молодые коллеги. И потом попросил Андрея Веселова, который непосредственно занимался этой историей, Ринку перезвонить. Сказал: «Андрей, вот вам тезисы, позвоните, пожалуйста, удостоверьтесь, что все правильно, напишите и пришлите мне текст, я его еще раз посмотрю».
Злобин: Это было третье изменение интервью?
Киселёв: Да, третье и последнее. Мне прислали из нашей редакции текст, я его посмотрел, стилистически поправил, уточнил и попросил отправить Ринку, чтобы он при необходимости смог внести свои поправки, чтобы все было корректно. Ринк посмотрел, правок с его стороны не было. И тогда мы опубликовали последнее изменение – в шесть часов вечера, восемнадцать ноль-ноль. А мы этим занимались с утра. И нам здесь извиняться не за что, ты же понимаешь, потому что мы честно проходили исследовательский путь. Мы ниоткуда не могли получить информацию, ни из какого Кремля. И мы первые среди российских СМИ, кто доскребся до дна этой истории. Потому что все писали просто: «Новичок», «Новичок» – не было никакого «Новичка»!» Но просто сказать «не было» – этого мало в современном мире. А что, в таком случае, было? И откуда это все возникло? Мы первые, кто проделал эту работу.
Злобин: Очень хорошая история. Мне нравится такая дотошность. И я не вижу ничего плохого в том, что редакция корректирует материалы, когда появляется новая информация. То есть получается, что просто было много «Новичков» и каждый имеет свой цифровой индекс?