Ивушка неплакучая. Михаил АлексеевЧитать онлайн книгу.
когда ее старшая подруга развернет на траве бредень и подаст команду. Будь то в другое время, днем, скажем, Настя обязательно расхохоталась бы, и счастливые от веселого смеха слезинки катились бы из ее глаз, потому как поза «разнагишенной» Фени была уморительной. Но Настя не могла даже про себя улыбнуться. Дрожа всем телом и вызванивая зубами, она ухватилась за левую клячу бредня и, точно обреченная, равняясь на Феню, осторожно вошла в воду. Ноги сейчас же, и довольно глубоко, погрузились в тину, из-под них подымалась, вторгаясь в ноздри, болотная вонь, жесткая осока неприятно царапала бедра и колени, – и то была минута, когда девочка готова была проклясть подругу.
«Дались ей эти караси, да я лучше бы с голоду померла, чем такое…» – думала Настя. Феня между тем тихо командовала:
– На себя потяни чуток. Вот так! Нижний конец клячи вперед немножко и держи у самого дна!
Вода подымалась все выше и выше, а вместе с нею как бы подымалось сразу все внутри и у самой Насти, сердце замирало, когда она наклонялась ниже, и захолодавшая в ночи вода доставала плотного бугорка маленькой ее груди. Возле ног, задевая их, мельтешило, сновало что-то живое и мерзкое, и ничего с этим нельзя было поделать.
– Ой, Феня, ой, миленькая, поскорее бы из этой проклятой воды! Помру, ей-богу, помру! – бормотала она, изо всех сил волоча тяжелый, зачерпнувший пуды тины и всякой болотной дряни бредень.
– Ничего, ничего, Настенька, мы толечко один раз забредем – и домой.
Когда же вышли на противоположный берег и на крыльях бредня и особенно в длинном хвосте его увидали упруго шевелящихся, отливающих начищенной самоварной медью крупных карасей, Настя сразу приободрилась, запрыгала над добычей, захлопала в ладоши, закричала;
– Ура, ура, Фенюшка! Ай да мы!
Феня прикрикнула на нее с радостной дрожью в голосе:
– Ладно, перестань скакать! Помогай мне, неси ведро-то! Мы его с той стороны оставили! Беги!
– Ой, я боюсь!
– Ну постой тут, я схожу сама.
– Я не останусь одна. Я с тобой…
– Ну и помощница! Пошли скорее.
Караси выскальзывали из рук, Настя вновь ловила их в траве и, счастливая выше всякой меры, бросала, тяжелых и жирных, в ведро. Феня, деловитая и уже охваченная нетерпеливым огоньком охотничьего азарта, говорила тихо и таинственно, словно боясь, что кто-то услышит и помешает их занятию:
– Еще разик забредем. Ладно?
– Еще, еще! – уже охотно соглашалась Настя.
На другом берегу все повторялось сызнова, и ведро было уже почти полно, и уже на смену лунному свету явственно надвигался дневной, от села доносился крик кочетов и вот-вот Тихан Зотыч хлопнет своим кнутом пастушьим, а они все шептали:
– Еще! Ну, еще один разик. Последний. Ладно? Последний заброд оказался менее добычливым – всего лишь три карася, но рыбачки не очень огорчились: на том берегу у них стояло полное ведро. Не спеша, по-женски аккуратно они свернули снасть,