Непростые истории 4: Печальные звёзды, счастливые звёзды. Евгения КретоваЧитать онлайн книгу.
по изогнутым трубопроводам, что, подобно кровеносным сосудам пронизывали исполинское «тело» Восточноевропейского мегасити.
«Миллиард мелочей» – так назывался магазинчик, зажатый между семидесятым и семьдесят вторым жилыми кварталами. Семьдесят первый пояс только для покупателей.
Магазинчик действительно был лавочкой – навскидку, около тысячи квадратных метров, не больше, украшенный старинными мигающими голограммами десятилетней давности.
Фёдор ступил на автоплатформу и въехал в приветливо распахнувшиеся двери.
– Ёлки? У нас есть всё! – торжественно завопил робот-распорядитель. То есть Федор уверил себя, что в бездушном голосе прозвучало торжество. – Наш девиз: «Миллиард мелочей» – не уйдешь без харчей! – заявила железяка.
Робот залихватски раскрутил центральный сегмент корпуса, из манипуляторов повалил цветной дым, запахло жареной курицей и клубникой.
– Вообще-то я не собираюсь есть ёлку, – пробормотал Фёдор.
После блужданий, которые Фёдору показались бесконечными, они добрались до секции с новогодними украшениями. Посреди полок и гирлянд, опутанный монорельсом игрушечной воздушной дороги, возвышался силикоидный Дед Мороз. Он проникновенно смотрел на посетителя, из носа выметались радужные снежинки. Фёдор поспешил отвести взгляд. В глазах тут же зарябило от разноцветных – старинных! – стеклянных шариков, бус, пластиковых флажков и… пластиковых же ёлок.
– Рекомендую эту, – робот выстрелил манипулятором в кучу сверкающего барахла и вытащил приятно пискнувшую упаковку, – надувная, со встроенным амортизатором, суточным эффектом снега, огоньками, мокрым будильником и…
– Где настоящая, я спрашиваю?! – проорал Фёдор, перекрикивая звон колокольчиков.
– Сейчас прибудет хозяин, – испуганный робот втянул суставчатые манипуляторы в корпус и смылся.
«Ох, Снежанна, не скоро ты меня дождёшься», – печалился Фёдор, с опаской наблюдая, как упаковка с надувной ёлкой ползёт в родную кучу товаров.
Хозяин частного магазинчика оказался таким старым, что ему уже, вероятно, отказывали все реабилитационные центры: усохшим, сморщенным, как венерианский сфинксовый дятел, с дребезжащим каркающим голосом и серьгой в нижней губе. Колпак Деда Мороза, воздвигнутый на лысину в честь наступающего праздника, смотрелся бы хорошо, скорее, на Хэллоуин, чем на Новый год.
– Живые ёлки, – клацнул неожиданно белыми зубами дед, – ох, блин, я их помню! Они такие, пипец, как трава… зелёные. И пахли, да. Мне, мелкому говнюку, тогда было года четыре…
Федору недосуг было слушать историю жизни «питекантропа».
– Вы не знаете, можно ли их где-то найти? – перебил он.
– Сомневаюсь, что они остались, хотя… – старик поднял седые брови, почесал макушку. Новогодняя шапка сползла, под ней оказалась татуировка скалящегося черепа, – чувак, а попробуй пошарить на лыжных курортах – в лесу, в Сибирском мегасити.
Опять этот странный лес!
День