Кто остался под холмом. Елена МихалковаЧитать онлайн книгу.
Вряд ли вообще кто-то в целом городе способен – читай, достоин – дружить с Шишигиной. Но если старая ведьма и выделяла кого-то из всех горожан, то Гурьянову.
– Кира, идите сюда, – позвала Шишигина из кухни.
Это Никиту совсем не устраивало. Голос у Киры Михайловны четкий, но негромкий; он не услышит и половины разговора. Бранясь про себя, он выбрался из-за коробок, чувствуя себя бабочкой, расправляющей смятые крылья после тесного кокона и резонно опасающейся стать обедом для зоркой птицы.
– Поранил ногу? – переспросила Гурьянова.
– Ступню порезал ракушкой. Илья залил рану йодом, но этого недостаточно. По телефону я побоялась сказать…
Обе женщины вдруг заговорили шепотом.
– …эти убийства… – донеслось до Никиты.
Он дернул ногой и едва не уронил прислоненную к стене картину.
– Я возьму сыворотку у медсестры, укол сделаю сама. – Гурьянова вернулась к теме разговора. – Попрошу Воркушу сегодня же перевезти меня…
– А как объясните?
– М-м-м… Кто-нибудь заболел в деревне, хочу встретиться…
– Кира, не годится.
– Да, вы правы. Собственно, Воркуша мне не нужен, я и сама переправлюсь. Придумать бы только какую-то версию, если заметят и спросят… Ничего в голову не приходит, как назло. Но с этим не должно возникнуть проблем.
Мусин понял, что имеет в виду Гурьянова.
Первое, что сделала нынешняя директриса, приехав в Беловодье, – купила небольшую лодку с мотором. Тогда она была еще никакой не директрисой, а никому не известной учительницей, о которой если и судачили, то в единственном аспекте: какого черта столичная дамочка забыла в их захолустье. Однако Гурьянова была из той редкой породы людей, которые ухитряются сочетать в себе доброжелательность с замкнутостью. Тех, кто наседал на нее слишком напористо, она не осаживала, но в какой-то момент переставала отвечать на вопросы. Стояла, улыбалась, молчала. Неприязни и демонстративности в этом было не больше, чем в цветении пиона. Казалось, Гурьянова ненадолго вынырнула из своего естественного безмолвия, а теперь вернулась обратно.
Все это вместе производило неожиданно сильное впечатление.
– Хорошо, предположим, все получится. А с медсестрой? Кира Михайловна!
– Что? Да, медсестра… Я договорюсь. Придумаю про кого-нибудь из наших мальчиков – упал, поранился, боится показаться врачу…
– Только не про Гнусина, – хмыкнула старуха.
– Начинается!
– Слышали, что придумал этот сопляк?
– Мне говорили, что у вас с ним вышло недоразумение.
– Если макание мордой в его собственное дерьмо можно назвать недоразумением, – весело отозвалась Шишига.
Никита мысленно сжал тощую чешуйчатую шею старухи, подставил блюдечко под разинутую пасть и наблюдал, как с ее клыков сочится яд.
– Вы, Вера Павловна, как ребенок, – с досадой сказала Гурьянова. – Зачем понадобилось травить мальчика?
– Ненавижу детей!
– Не выдумывайте.
– Святая правда! Наконец-то могу себе это позволить.
– Вы