Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин. Глен КукЧитать онлайн книгу.
нам хлопот со стражей Башни, крайне недовольной нашей близостью к их хозяйке, – как-никак мы столько лет воевали против нее.
– Завтра утром, ребята, – сказал я. – Я не просто лекарь, гуляющий сам по себе, а человек, которого вы выбрали начальником. Простите, что забыл об этом.
Ай да Костоправ, ай да ловкач! Одноглазый с Гоблином были пристыжены. А я усмехнулся:
– Так что пакуйтесь и увязывайтесь! Выезжаем с рассветом.
Госпожа разбудила меня среди ночи. Я было даже подумал…
Затем я увидел ее лицо. Она все слышала.
Она упрашивала остаться, всего лишь на денек. Ну от силы на два. Ей ведь не больше нашего нравится здесь жить, в окружении всего того, что потеряла, что теперь терзает ее самолюбие. Она хочет уехать отсюда, с нами, со мной, с единственным другом на свете…
Мое сердце разрывалось на куски.
На бумаге все это выглядит глупее некуда, но давши слово – держись. Я даже гордился собой. Я не отступил ни на дюйм.
– Всему этому не будет конца, – сказал я. – Каждый раз найдется еще одно дело, которое надо закончить. Пока я жду, Хатовар не становится ближе. Приближается только смерть. Да, ты дорога мне. Я не хочу уезжать… Но смерть здесь прячется за каждым углом, в каждой тени. Она в глазах у всякого, кто обижен и возмущен моей близостью к тебе.
Такие уж нравы в этой империи, и в последние дни многие старые имперцы получили повод для глубочайшей ненависти ко мне.
– Ты обещал мне ужин в садах Опала.
Да я тебе все, что хочешь, пообещаю, сказало мое сердце. А вслух я ответил:
– И не отказываюсь. Обещание в силе. Однако я должен увести отсюда парней.
Я впал в задумчивость, а Госпожа вдруг разволновалась, что ей, вообще-то, несвойственно. В глазах заплясали искорки – она явно что-то замышляла. Мной тоже можно управлять, и мы оба это знали. Но она никогда не использовала личное ради достижения политических целей. По крайней мере, со мной.
Я думаю, каждый однажды находит человека, с которым можно быть совершенно честным, – человека, чье доброе мнение заменяет мнение всего мира. И это доброе мнение важнее всех подлых, скользких замыслов, важнее алчности, похоти, самовозвеличения – важнее всего, что мы творим втихаря, при этом убеждая мир в том, что мы – всего лишь простые, душевные люди. Так вот, я был объектом ее честности, а она – объектом моей.
Одно лишь мы скрывали друг от друга, и только из-за боязни: а вдруг оно, будучи раскрытым, изменит все остальное, а то и разобьет вдребезги нашу откровенность?
Да и бывают ли любящие до конца честны?
– По моим прикидкам, мы доберемся до Опала недели за три. Еще неделя, чтобы подыскать надежного судовладельца и уговорить Одноглазого пересечь Пыточное море. Значит, через двадцать пять дней, считая от сегодняшнего, я буду в садах. И закажу ужин в гроте Камелий.
Я погладил шишку совсем рядом с сердцем. Шишка представляла собой прекрасной работы кожаный бумажник, в коем хранились грамоты, удостоверяющие, что я, генерал вооруженных сил империи, являюсь полномочным имперским посланником, подчиняющимся