Гедда Габлер (пьесы). Генрик ИбсенЧитать онлайн книгу.
что считает курортного врача Томаса Стокмана врагом народа».
Оглушительное «ура», крики поддержки и одобрения. Доктора берут в кольцо и освистывают. Катрина и Петра вскакивают с мест. Эйлиф и Мортен сцепляются с мальчишками, которые тоже свистят. Взрослые разнимают их.
Д о к т о р С т о к м а н (свистунам). Какие же вы идиоты! Я вам говорю, что…
А с л а к с е н (звонит в колокольчик). Выступление доктора окончено. Теперь надо провести формальное голосование. Из уважения к чувствам людей мы проведем его письменно и анонимно. Господин Биллинг, у вас есть чистая бумага?
Б и л л и н г. Есть и синяя, и белая.
А с л а к с е н (спускается в зал). Отлично, так дело пойдет быстрее. Порежьте ее. (Собранию.) Синяя значит «против», белая – «за». Я сам обойду всех и соберу голоса.
Фогт покидает зал. Аслаксен и еще несколько человек обходят зал со шляпами и бумажками.
Г о с п о д и н (Ховстаду). Что это стряслось с доктором? Что прикажете об этом думать?
Х о в с т а д. Вы же знаете, какой он буйный.
Д р у г о й г о с п о д и н (Биллингу). Слушайте, вы ведь бываете у них в доме. Не заметили, он часом не выпивает?
Б и л л и н г. Не знаю, что и сказать, убей бог. Но тодди у них всегда на столе, когда ни приду.
Т р е т и й г о с п о д и н. Нет, мне кажется, у него скорее в мозгах помрачение.
П е р в ы й г о с п о д и н. А у них в роду раньше сумасшедшие были?
Б и л л и н г. Может статься, что и были, убей бог.
Ч е т в е р т ы й г о с п о д и н. Нет, это чистая злоба, месть кому-то или за что-то.
Б и л л и н г. Кстати, он поминал на днях прибавку к жалованью, знать, не выгорело.
В с е б е с е д у ю щ и е (хором). Ага! Тогда все понятно!
П ь я н ы й (в толпе). Дайте мне синюю бумажку! И белую тоже хочу!
К р и к и. Опять этот пьяница! Да выгоните его наконец!
М о р т е н Х и и л ь (подходит к доктору). Видите теперь, Стокман, чем кончается очковтирательство?
Д о к т о р С т о к м а н. Я сделал, что должен.
М о р т е н Х и и л ь. А чтой-то вы помянули кожевенные мастерские в Мельничной долине?
Д о к т о р С т о к м а н. Вы же слышали, что я сказал? Вся грязь оттуда.
М о р т е н Х и и л ь. С моей мастерской тоже?
Д о к т о р С т о к м а н. К несчастью, ваша хуже всех.
М о р т е н Х и и л ь. И вы хотите пропечатать это в газете?
Д о к т о р С т о к м а н. Я не собираюсь ничего класть под сукно.
М о р т е н Х и и л ь. Это может дорого вам стать, Стокман. (Уходит.)
Т о л с т ы й г о с п о д и н (подходит к Хорстеру, но с Катриной и Петрой не здоровается). Значит, капитан, вы сдаете свой дом врагам народа?
Х о р с т е р. Полагаю, я могу распоряжаться своим имуществом, как пожелаю, господин коммерсант.
Г о с п о д и н к о м м е р с а н т. То есть вы не будете против, когда и я поступлю так со своим?
Х о р с т е р. Что вы имеете в виду?
Г о с п о д и н к о м м е р с а н т. Завтра узнаете. (Отворачивается и уходит.)
П е т р а. Это ведь был ваш судовладелец?
Х о р с т е р. Да, это коммерсант Вик.
А с л а к с е н (с бумажками