Знак Разрушения. Александр ЗоричЧитать онлайн книгу.
и снова пошли. На этот раз – на север, надеясь покинуть Сумеречный Лес прежде, чем голод превратит их тела в дряхлую ветошь.
Второй круг оказался значительно меньше первого. Заночевать им пришлось неподалеку от все того же истлевшего кладоискателя, пролежавшего в этом пустом лесу по меньшей мере пять столетий.
Очень хотелось пить, но воды не было ни капли. Царила невероятная сушь, и они удовлетворились тем, что пожевали горькие листья вязов.
Облегчения это не принесло. Они легли спать. Парс все еще не терял надежды выбраться из Лон-Меара, но его более дальновидный сын уже понимал, что Лес жаждет жертвы.
Во втором часу пополуночи, когда Парс тихонько подвывал во сне от мучивших его кошмаров, Урайн неслышной лаской подкрался к отцу, извлек из его ножен грютский кинжал и одним не лишенным изящества движением вспорол ему горло.
Урайн припал губами к свежей ране и пил кровь, пока не почувствовал, что голод и жажда отступили, сменившись сладким дурманом и приятным теплом, разлившимся по всем закоулкам его уставшего тела. Потом он заснул глубоким и безмятежным сном.
Урайн вышел из Лон-Меара круглым сиротой. Но теперь он знал, в чем смысл его существования, он знал правду о своем избранничестве. Великая Мать Тайа-Ароан пометила его чело своей багровой печатью. Только благодаря этому он допущен к своему новому знанию и оставлен жить. Жить волею Хуммера и во имя воплощения воли Хуммера.
Из Лон-Меара вышел отнюдь не шестнадцатилетний подросток, еще не сбривший своей первой бороды. Сумеречную Черту переступил тридцатилетний человек в темно-пурпурном плаще.
Его единственное ухо украшала серьга с ярко-зеленым камнем. Он был перепоясан мечом в дорогих, но строгих ножнах из черненого серебра без резных украшений и каменьев. Его глаза, утратившие постоянство цвета, переливались всеми оттенками серого, зеленого и голубого. Временами в них проскальзывали сапфировые искры и росчерки потустороннего багрянца.
Второе ухо Урайн оставил в залог Хуммеру. Оно продолжало слышать, слышать древний язык, слова которого смертельно опасны для любого из живущих. Но чтобы самому заговорить на нем, Звезднорожденный должен постичь многое.
На раздавшихся вширь плечах Урайна болтались две переметные сумы. Урайн шел через подмерзшее болото, на его непокрытую голову падали первые колючие снежинки, но он не чувствовал холода, ибо отныне в его жилах бушевало ледяное пламя.
А другое, яркое и горячее пламя, в это время возносилось к небесам над капищем Гаиллириса в Ласаре. Второй Звезднорожденный поклонился старшему жрецу и, приняв из его рук кубок, полный до краев Медом Поэзии, испил веселящий напиток до последней капли.
Глава 3
Эллат
Эллат был фигурой легендарной. За три десятка лет, которые успели пройти со времен битвы на Истаргеринимских холмах, об Эллате успели сочинить много разного и никто не брался отделить правду от лжи. Даже отец Элиена, знавший