Молчание пирамид. Сергей АлексеевЧитать онлайн книгу.
что брюхо-то? Не корова, чай…
– Дак в прошлые разы, бывало, подбородка доставало…
– Ныне и плод иной… – Багаиха вдруг осеклась и опять умолкла.
– Какой – иной? – допытывался Артемий.
– Да никакой, чего пристал? Вот слезу да пешком пойду!
Долго молчком ехали, и тут он спохватился:
– Ты скажи-ка, а после родов заговорит Василиса? А то ведь тяжко, когда молчит, сил никаких нет…
– Не надейся, не заговорит она больше.
– Это почему же? Речь отнялась?
– Ей теперь хару беречь надо, чтоб плод выносить. Что она видела, теперь никому не скажет.
– А что она видела? – устрашился Артемий.
– И я не скажу.
– Да что же такое можно в наших местах увидеть-то? Один лес да тайга!
Бабка одной рукой рот зажала, головой закрутила – нет, а другой вокруг себя какие-то круги чертит.
Семнадцать верст пытал – не допытался.
Про Багаиху всякое говорили, дескать, в молодости она ведьмой была и могла ненароком очаровать мужика, и тот потом много лет чумной ходил. Один такой, Петруша Багаев, однажды встретил Евдокию на пароме – она все время на переправах торчала, – влюбился и начал такое творить, что народ в округе, знающий с малолетства мужика-тихоню, диву давался.
– Вот провалиться мне сквозь землю, – принародно сказал Петруша, – если я на ней не женюсь!
Жену свою оставил с детьми и, можно сказать, по миру пустил – коней продал, скотину со двора свел, чтоб эту ведьму одарить всяким серебром-золотом.
– У меня, – говорит ему Евдокия, – такого добра предостаточно! Не нужны твои дешевые подарки!
Петруша на прииски подался, два года землю копал, скалы какие-то рубил и привез ей богатства всякого и нарядов во множестве. А она все равно ни в какую, не пойду, говорит, за тебя, бедный ты и нет у тебя ничего за душой. Тогда он на заработки ушел, да не плотничать, а, говорят, матросом на корабль нанялся и два года по разным морям и океанам плавал, везде побывал, даже там, где черные люди живут. Диковин всяческих навез, шелков, плодов засушенных и даже кружало-бубен медное с колокольцами, в которое дикие люди бьют и пляшут.
Евдокия только это кружало и взяла, остальное не приняла и дает ему книжицу старинную:
– Как выучишься читать и прочтешь ее, так пойду.
Петруша-то грамоту хорошо знал, но раскрыл книгу и ничего не поймет, не по-нашему писано. Еще два года бился, все невиданные знаки разгадывал и, когда разгадал да книгу прочел, совсем чудной сделался. И вот за такого Евдокия пошла замуж. В церкви обвенчались, все чин по чину, скоро у них дочка родилась, но Петруша уже совсем блаженный стал – наденет длинную рубаху, голову травой обмотает и ходит без порток, босой, хоть зимой, хоть летом. Однажды весной он прошел по всем деревням, попрощался с людьми, а его все знали, пошел в лес и, говорят, сквозь землю провалился.
Хоть и женился на Евдокии, а все равно провалился.
А она же вскоре приходскому попу голову заморочила, потом одному заезжему барину, пока