Блондинка из Пекина. Джеймс Хедли ЧейзЧитать онлайн книгу.
памяти. Конечно, если вы прикажете мне ввести скополамин, я введу, но при этом мы рискуем продлить амнезию на неопределенный срок.
– Благодарю за помощь, док. Я приду к вам еще раз, когда получу заключение нашего эксперта. Мы избавим вас от этой беспокойной больной, как только появится хоть какая-то возможность.
Полчаса спустя Вольверт вошел в помещение, предоставленное в распоряжение Дорна доктором Форрестером. Там уже был О'Халлаген.
– Ну что? – спросил Дорн, поднимаясь.
– Вне всяких сомнений, эта женщина была любовницей Кунга. Я достаточно часто видел его инициалы, чтобы не ошибиться. Да и цвет татуировки весьма специфичен, так что его практически невозможно подделать.
– Практически? – переспросил Дорн, пристально глядя на Вольверта.
– Может быть, какой-нибудь выдающийся мастер и смог бы это сделать, но я сильно сомневаюсь в такой возможности. Мое «практически» означает «абсолютно». Я поставил бы свое жалованье на то, что в данном случае речь идет об Эрике Ольсен.
– Ну что же, – проговорил Дорн, оглянувшись на О'Халлагена. – Наблюдайте за ней повнимательнее. Я сообщу в Вашингтон. Мы не можем ничего предпринять, не получив санкции оттуда… Жаль, конечно, терять время. Но дело слишком важное. Слишком…
– Можете не сомневаться, здесь она будет жива и невредима, пока не понадобится вам.
Но, говоря это, О'Халлаген не брал в расчет приезд Малиха. Когда после приземления русского в Париже шеф английской разведки узнал, что его агент обведен вокруг пальца, он был так взбешен, что решил больше ни о чем не информировать американцев. Так уж получилось, что самый опасный из русских агентов совершенно свободно разгуливал по столице Франции, а ЦРУ совершенно про это не знало. Если бы необходимая информация своевременно поступила к О'Халлагену, Эрику охраняли бы намного бдительнее.
Когда в дело вступал Малих, никакие предосторожности не были излишними.
В начале седьмого вечера тщедушный человечек вошел в магазин Саду Митчелла. В руке посетителя был небольшой потрепанный чемоданчик с металлическими уголками. Его маленькие черные глазки бегали из стороны в сторону. Ему было девятнадцать лет, хотя он и выглядел на все тридцать. Это был Жожо Шанди. Он родился в Марселе, его отец был сутенером, а о матери вообще ничего не было известно. Десять лет спустя отца зарезали, хотя Жожо особенно этими не опечалился. Он честно зарабатывал себе на жизнь, работая зазывалой у проститутки-негритянки, чья выдающаяся профессиональная техника снискала одновременно и восхищение юного оборванца, и верность клиентов.
В восемнадцать лет, скопив немного денег, Жожо прибыл в Париж, где, как он не без основания предполагал, человеку с его способностями найдется лучшее применение, чем в Марселе. Но он просчитался. Парижская полиция не симпатизировала сутенерам: его так часто арестовывали и били смертным боем, что он решил сменить профессию и устроился мойщиком посуды в один из восточных ресторанов. Там он и познакомился с молодой китаянкой, состоявшей на жалованье у Иет Сена. Она-то и разглядела