Избранные. Супергеройская фантастика. Алексей ЖарковЧитать онлайн книгу.
обрадовался директор, – надо циклончик пододвинуть. – И принялся активно разукрашивать соответствующую область. – Давай, помогай, что ли.
И Серёжа с готовностью подчинился.
– Ты чего в метеорологи-то пошёл, Серёж? – спросил его чуть позже Разум Петрович, прихлебывая чай из стакана в именном подстаканнике, похрустывая куском сахара. После трудов расселись в мягких креслах, отдыхали. Серёжа всё больше узнавал про директора. Некуда тому было торопиться вечерами. Схоронил жену; детей не заимел. Друзья всё больше больные и старые были, а про болезни и старость Разум Петрович разговоров не любил.
– В детстве на природоведении понравилось записывать показания с термометра в клеточки. Так и повелось. – Пожал плечами Серёжа.
Директор покивал задумчиво, шумно отпил горячий чай. Серёжа помолчал, собираясь с силами, а потом спросил, сразу покраснев:
– А вы, Разум Петрович, когда свой… ну… дар ощутили?
Директор стакан отставил, откинулся в кресле. Будто ждал этого вопроса.
– Да кто его знает… сколько себя помню. С рождения, наверное, – ответил он. – А если серьёзно, то заложено это во мне было. Там же в тридцатые не только людей грохали, но и экспериментов всяких интересных множество проводили. Был вот и такой – ещё нерождённым детям профессии выбирали.
– Как это, выбирали? – удивился Серёжа и тоже отставил чашку.
– А вот так. Отец мой как раз в таком «ящике» трудился. Беременную пациентку чем-то там облучали, пытаясь привить зародышу ту или иную способность.
– Разум Петрович, вы серьёзно?
Тот развёл руками.
– Кто его знает… Я в этом не понимаю ничего. А лавочку эту довольно быстро прикрыли; кого-то шлёпнули, как водится. Но отец жену, мать мою, то есть, беременную как раз мной, успел под это дело поставить. Ой, ржали над ним, наверное… Что он метеорологию выбрал. А там, понимаешь, лето (тридцать восьмой год) уникальное получилось, особенно август и начало сентября – ого-го, скажу я тебе! Блокирующий антициклон на два месяца. Максимумы под тридцать шесть, тридцатники в сентябре и за целых два месяца миллиметр осадков. А я родился в сентябре как раз. Вот отец и подумал, что эта очень важная профессия для народного хозяйства. – Разум Петрович тепло улыбался. – Только когда маму обрабатывали, чего-то там пошло не так, и больше нужного в неё дозу пульнули, ну и вот…
– Ого… – прошептал Серёжа.
– Первый раз случилось в школе уже. Рисовал как-то танки на подходе к Москве, карту набросал, а ещё и совсем детское что-то в голове ворочалось – тучки нарисовал со снегом, мол, чтобы фашистов замело. Он и повалил, снег-то. На следующий день. А конец мая уже был…
– Ещё чаю, Разум Петрович? – спросил Серёжа, снедаемый любопытством и немогущий сидеть неподвижно.
Директор на его предложение не ответил, взгляд его затуманился, и весь Разум Петрович был уже не здесь.
– Тогда-то я не понял ничего, конечно, это уж потом