Распутин. Вера, власть и закат Романовых. Дуглас СмитЧитать онлайн книгу.
любопытством, к которому примешивалась определенная доля честолюбия. Он побывал во многих святых местах и беседовал со святыми людьми. Его духовная одаренность на всех производила глубокое впечатление, и Распутин этим гордился. Мы никогда не узнаем, сам ли Хрисанф решил написать рекомендательное письмо к епископу Сергию или об этом его просил Распутин. Но Хрисанф явно писал свободно и убежденно (да к иному и не было причин), а Распутин не испытывал трепета и сомнений перед этим важным шагом своего личного странствия.
Прибытие Распутина в Санкт-Петербург, по воспоминаниям Матрены, стало «отправной точкой для многих беспокойств в его жизни».
«Моему отцу было тогда около сорока [ближе к тридцати шести]; надо сказать, что характер его уже полностью сформировался. Двадцать лет паломничеств и пеших странствий, крестьянская жизнь, любовь к земле и одиночеству развили в нем теплую доброту, простоту обращения, откровенность речи и в то же время абсолютную независимость, характерную для отшельника. Говорили, что ему недостает образования, что он легкомыслен, и это справедливо, когда дело касалось денег. Но в то же время в общении с людьми он проявлял поразительное ясновидение, которое позволяло ему предвидеть самые тайные их помыслы. […]
Он был груб, привык говорить то, что думает, ничего не боялся, потому что всегда проникал в глубины человеческих помыслов; таким был мой отец. […]
Но столица, искушенная, светская, циничная, встретила крестьянина не слишком приветливо. Сам вид его отвращал огромное множество людей. Его называли грязным, хотя он был очень опрятным, только волосы и бороду не причесывал так, как богатые люди в Санкт-Петербурге. А его нежелание пресмыкаться перед богатыми и могущественными принимали за плохое воспитание»19.
В Петербурге Распутин потерялся. Князю Владимиру Мещерскому, архиконсерватору, открытому гомосексуалисту и близкому другу царя Александра III, он несколько лет спустя говорил: «Тяжело жить здесь. Нет здесь нормальных часов, нормальных дней, ничего, кроме праздников, а это смерть души. […] Судьба забросила меня в столицу. Здесь так шумно, люди здесь разум теряют… Это шумная круговерть… От всего этого у меня голова пухнет»20.
Распутин называл себя слепцом на дороге. В городе было шумно, у него кружилась голова, но это привлекало его в той же степени, в какой и отталкивало. И все же, вкусив столичной жизни, Распутин уже не мог от нее отказаться. Жизнь бедного странника или деревенского учителя простых истин его более не привлекала. Привычки, которые сближали его с народом, независимость, свобода, пренебрежение условностями светского общества – все это здесь умерло. Власть оказалась слишком соблазнительной. Конечно, Распутин не забыл страннической жизни и отлично умел пользоваться тем, что было ему полезно. Гавриил боялся, что Петербург уничтожит Распутина, и оказался прав.
Матрена писала, что переезд в столицу стал центральным событием жизни отца, и городская жизнь со временем его развратила.