Последняя драма Шекспира. Наталья АлександроваЧитать онлайн книгу.
что с платьем все в порядке, я свое дело знаю. А что она похудела килограммов на восемь, так это точно, у меня глаз наметанный, с одного взгляда размер женщины угадать могу. Но хоть и не Анну зарезали, а все равно жалко, вот сижу и плачу…
– Но вы-то не верите, что это я могла ее убить?
– Ну… я не знаю… все считают, что больше некому…
– Да глупости, прекрасно знаете! Просто эта полицейская ищейка сумела во всех заронить подозрение. Но вы не такая, вы меня давно знаете и понимаете, что я на такое не способна!
Лесть сделала свое дело.
– Ну, вообще-то да… – Надежда Константиновна вытерла глаза, еще раз всхлипнула и проговорила:
– Нет, конечно, Лиза, вы на такое не способны. Но ведь кто-то… кто-то же ее убил? Это самое ужасное – что теперь я смотрю на всех и гадаю, кто из них убийца? Раньше я считала театр святым местом, где ничто плохое просто не может случиться, но теперь… Что делать? Что делать? – Костюмерша порывисто сжала руки.
– Я знаю, что нужно делать. Нужно самим найти убийцу.
– Самим? – Костюмерша широко раскрыла глаза. – Но мы же этого не умеем! Пусть уж этим занимаются специалисты!
– Мы не умеем, но зато мы знаем театр и тех, кто здесь работает. По крайней мере, я не отступлюсь, я узнаю все, что смогу! Мне, знаете, больше ничего не остается.
– Лиза, я вами восхищаюсь, но ничем не могу вам помочь! Рада бы, но не могу!
– Очень даже можете!
– Чем же?
– Для начала разрешите мне пройти в гримерку Анны.
Все в театре знали, что в соседнюю с костюмерной гримуборную можно попасть двумя способами – из коридора и из костюмерной. Костюмерную с гримеркой соединяла дверь, которой давно уже не пользовались.
Эта дверь была задвинута большим платяным шкафом, в котором висели платья, сшитые к спектаклям, уже вышедшим из репертуара. Надежда Константиновна их хранила – мало ли, спектакль вернут в репертуар или можно будет использовать одежду в новом спектакле с минимальными переделками.
Сейчас она открыла шкаф и раздвинула висящие в нем платья. Темный бархат, шуршащий шелк, блестящая парча. За каждым из этих нарядов – тяжелый актерский труд, успехи и неудачи, аплодисменты и разочарования…
За платьями стала видна задняя стенка шкафа – точнее, просто фанерный щит, который Лиза без труда отодвинула и, слегка наклонившись, протиснулась в открывшийся проход.
За фанерной стенкой было что-то вроде темного и пыльного чулана, в котором едва мог поместиться один человек. С другой стороны чулана висела плотная бархатная штора, до того пыльная, что у Лизы тут же засвербело в носу.
Лиза отдернула штору – и оказалась в гримерке Анны Коготковой.
Эта комната была похожа на гримерку самой Лизы – такой же туалетный стол с подсветкой по краям зеркала, такая же тумба, на которой стояла непременная ваза для цветов (на случай успеха), такой же старомодный шкаф для одежды, такие же стулья с обитым дерматином сиденьем.
И такие же привычные запахи – запахи грима, пудры, косметики, запах духов…
Разница