Московские были. Александр КойфманЧитать онлайн книгу.
Тогда до понедельника. А потом я дней через десять приеду.
Дальше события развивались по обычной схеме: я подготовила кучу вопросов, на которые Петр Васильевич в понедельник не смог ответить и перепоручил мне придумать, что бы это могло означать. Мы с ним поработали через полторы недели целый день. Потом я сидела неделю и еще раз перерабатывала сюжет. Затем выверяла нестыковки, сформировала на что-то похожее начало. Еще неделю работала над стилем. И наконец пошла самая простая часть работы – устранение его и моих ошибок, опечаток. К этому времени от исходной рукописи мало что осталось, и я сдала ее перепечатать. Так как главред нажимал, рукопись перепечатали за два дня. И я снова уселась за чтение и устранение нестыковок, опечаток. Наконец смогла сдать рукопись корректору. Еще четыре дня, и можно было сказать приехавшему Петру Васильевичу, что он может подписать готовую рукопись. Он даже не стал читать, только заглянул в начало, увидел, что там ему ничего не знакомо, молча подписал и сказал в очередной раз:
– Олечка, я тебе полностью доверяю. Если ты сделала так, значит, так и нужно. Давай скорее передавай в типографию, я пришлю парочку парней, и они увезут нужные мне сто экземпляров в багаже. Нет времени отправлять по почте.
Мне действительно осталось только подписать у главреда. Все, остальное – не моя забота. Можно законно отдохнуть пару деньков. Начальство не прицепится.
Год после разрыва со Степаном психологически был очень трудным. Я значительно реже стала посещать «среды» у Вали, так как там мне все напоминало о Степане, да и можно было столкнуться с ним лицом к лицу. Мы снова стали было встречаться с Ниной, но меня уже шокировало ее постоянное стремление знакомиться и завязывать отношения с все новыми и новыми мужчинами. Это был период, когда муж ушел от нее окончательно.
Разошлись мы с Ниной после того, как она заболела сифилисом. В 1982 году лежала в больнице в Москве. Степан, единственный из наших общих знакомых, навестил ее там. Как он пробрался в эту больницу, где только заразные больные, – не знаю. Я не решилась посетить. Вылечилась она потом где-то в Средней Азии, отправленная туда родителями. Один раз звонила мне после возвращения в Москву, но дружба с ней как-то не возобновилась.
Немного скрашивали одиночество редкие встречи с Веней. Нет, отношения у нас по-прежнему оставались просто дружескими. Я великолепно помнила свой прежний афронт. Мы встречались иногда у Вали на «средах». Именно в это время Елена Владимировна рассказала мне случай, когда она увидела пассию Вени. Мы шли с ней от Вали к метро, но остановились у кинотеатра «Октябрьский» и стояли, пока она выкладывала, посмеиваясь, эту сплетню. Клара – начальник отдела кадров их института – однажды «по секрету» сказала ей, что видела, как Вениамин Семенович дожидался кого-то на углу Среднего и Большого Николопесковских переулков. Это как идти от театра Вахтангова к Новому Арбату. Потом подъехала машина, за рулем которой была относительно молодая женщина. Вениамин Семенович сел в машину, и они уехали.
– Представляешь, Оля, мне, конечно, стало очень интересно. Ведь Веня ни с кем в институте не заводил