Карманник и дьявол. Андрей АнгеловЧитать онлайн книгу.
выключить свет! – на автомате произнёс инок, закатил сонные глазищи и укатил прочь.
– Кретин, мля! – заключил вор. А в трубку мило шепнул. – Прости, Тань, тут один скотник мешает…
– Прощаю, – сексуально выдохнула девушка.
12. Брат, заросший до ушей бородой
Утро следующего дня выдалось солнечным и теплым. Синяк исчез, как будто его и не было.
Саня справлял малую нужду на монастырскую стену, у коровника, когда услышал знакомый голос настоятеля:
– Сынок, зачем ты это делаешь?
Вор неспешно стряс последние капли, засунул естество в штаны. Крякнул в облегчении, и с ленцой повернулся. Игумен с укоризной разглядывал послушника, сложив ручки на животе.
– Больше так не поступай. Ведь это наш дом, негоже его осквернять. Для естественных нужд есть три туалета возле ворот, – Феофил сделал паузу и добавил вскользь: – Ставлю тебя на заметку, три заметки и… досвидос! – вдруг рявкнул он.
Послушник закономерно вздрогнул. В смятении сглотнул. По ходу пора уже валить, но остался пустячок – дожить здесь несколько часов без косяков, до наступления ночи.
– Следуй за мной! – приказал Феофил.
– Падлой буду, больше не буду, – замямлил воришка, послушно следуя за игуменом по дорожке, посыпанной опилками.
Святой отец не мог долго молчать, как и большинство проповедников. Вообще, желание проповеди – это дар, которым обладает далеко не каждый монах… Спустя пару шагов настоятель запел, ноты и слова были старыми, а вот песня новая. Классическая библейская традиция, где любой стих похож на всё другие стихи, и в то же время уникален.
– Александр, в монашестве есть три принципа, на которых зиждется процветание монастырей. Первое: монах не должен иметь семьи и детей. Второе: монах должен знать Библию. Третье: монах не должен предавать братию и Господа. Исходя из сих принципов, мы…
– Похоже на кодекс «вора в законе», – ненавязчиво перебил послушник. – Не имей семью, живи по понятиям и не предавай воровскую веру. Кто у кого данные принципы спёр?.. – он широко залыбился.
– Ч-что? – резко застопорился Феофил.
Простите, не удержался… Чёрт, откровенничать надо лишь там, где к откровенности готовы. Зарок не впрок. Сидоркин поёжился, и вдруг увидел ищущими глазами спасение:
– Это храм? – он ткнул пальцем на одноглавое здание, мимо коего и пролегал путь.
– Храм, – Феофил не смог не перекреститься. – Имени преподобного святителя Алексия, между прочим!
– Ну, он очень крут! – уважительно сказал ворик. – И храм, и Алексий.
Настоятель оттаял, лесть упала на благодатную почву. Он вымолвил назидательно:
– Если ты, Александр, захочешь причаститься, то бишь, укрепиться в вере, то в Пасху будет такая возможность. Только прежде надо подготовить себя к таинству исповедью и строгим постом!
– Я подумаю… готов ли я, эм, духовно, – нейтрально стал сливаться с темы карманник. – Скажи-ка, аббат, кто архитектор