Талая вода. Виктория СтаркинаЧитать онлайн книгу.
удобный кожаный диван.
– Лондон? – Наташа только удивленно подняла брови, но ничего не сказала.
Несколько дней спустя она добавила:
– Вот выучу английский, тогда тоже, конечно, поеду.
– Выучишь английский по «Камасутре», тогда непременно поедешь, – так и хотелось сказать Юле, но она, разумеется, ничего не сказала.
Напоследок Юля получила объятия от Милы, причитания и напутствия от мамы, бесчисленные просьбы «что купить» от Сашки, миллионы советов от Надьки. И ни одного звонка от Матвея.
А Дима отвез ее в аэропорт, выпросив машину у друга.
И вот она уже сидит в самолете, в бизнес-классе. Подумать только! Когда они с бабушкой ловили сбежавших кур на огороде, могла ли она подумать, что будет вот так сидеть в бизнес-классе! Она, девочка из маленькой деревни!
Чтобы поймать курицу, не нужно пытаться догнать ее и схватить руками, у вас это все равно не выйдет. Глупая птица и клюется пребольно, и бегает быстро. Нет, надо бросаться на нее всем телом, прижимать руками и грудью, но бережно, осторожно, чтобы ни в коем случае не повредить.
Юля кормила кур, рвала для них траву-мокрицу, чистила курятник, насыпала корм и меняла воду. Ей нравилось смотреть, как курицы высиживают яйца, нравились пушистые желтые цыплята, такие беспомощные и очаровательные. Куда только девается это очарование, когда цыпленок превращается в курицу?
Где тот момент, когда щенок становится злобным псом, милейший поросенок – свиньей, котенок – толстым неповоротливым котом, помечающим углы?
– Отчего они делаются такими? – спросила она как-то еще девочкой у бабушки Зины. – Отчего перестают быть красивыми, становятся старыми, больными, облезлыми?
– Это от жизни, – ответила бабушка Зина.
От жизни. Несомненно, мы все становимся такими от жизни. А как было бы здорово, если бы было наоборот! Но у нее снова нет времени подумать об этом.
Чудеснее всего был момент, когда на яйце появлялась трещинка, потом показывался клюв. Цыпленок медленно продалбливал скорлупу. Было очевидно, что ему трудно, что он прилагает сверхусилия, он не понимает, зачем ему это нужно, но действует с завидным упорством, скрупулезно, настойчиво, непрестанно, ведомый инстинктом, сильнейшим инстинктом каждого существа – желанием жить.
И вот хрупкий дворец-скорлупка раскалывается, и он выкатывается наружу, беспомощный, оглушенный, еще даже не похожий на птицу, страшненький, с пушком на голове, слепой, – но живой. Это не игрушка, не кукла, а настоящий цыпленок! И это сродни чуду. В их деревне тоже есть чудеса.
А вот кролика, – а кролики у них тоже были, – надо ловить за уши, и держать на вытянутой руке, отвернув от себя, у них чрезвычайно сильные лапы, ударит, мало не покажется! Кролики – они если уж убежали, далеко не уйдут, будут сидеть в кустах неподалеку, жевать траву. Тут нужно осторожно подкрасться – и схватить за уши. Юля очень хорошо помнила ощущения от этих бархатистых теплых длинных ушей, зажатых в ладони… Впрочем, она помнила ощущения остающиеся ото всего, к чему