Колдовская душа. Мари-Бернадетт ДюпюиЧитать онлайн книгу.
так, ты могла бы поступить по-другому, – проговорила Альберта, всхлипывая. – Что скажет отец, когда придет вечером с работы домой? Он собирался попросить у тебя прощения.
– Поздно! Папа мог вчера зайти к дедушке. В воскресенье после мессы он даже не глянул в мою сторону, хотя это был идеальный момент для примирения.
Сидони перебросила через плечо большую кожаную сумку на длинном ремне и взяла чемоданы.
– Как ты собираешься нести весь этот скарб на улицу Лаберж? Дорогу снова засыпало снегом, – встревожилась Альберта. – Моя бедная девочка, я в моем положении помочь тебе не смогу. И как ты доберешься оттуда до вокзала?
– Съезжу дважды, если понадобится! – заявила молодая модистка с вызовом.
Но через мгновение и сама расплакалась.
У Сидони сдали нервы. Столкнувшись с банальным бытовым затруднением, которого она не предусмотрела, девушка заплакала – от раздражения, а не от горя. Решение нашлось быстро.
– Запрягу в повозку Карийона! Папа заберет его вечером или завтра утром. Я поставлю коня в дедушкин сарай.
– Не слишком ли много шума из-за пощечины, к тому же вполне заслуженной, Сидони? – задала вопрос Альберта. – Для всех нас было бы лучше, если бы ты не стала говорить о связи Эммы и Пьера. У тебя талант все портить, когда дела только-только начинают налаживаться. Лорик тоже часто этим грешил…
– Чему тут удивляться? Он ведь мой брат-близнец. Что же до пощечины… Десять лет назад я бы промолчала, теперь – нет. Береги себя, мамочка, я не хотела ни расстраивать тебя, ни провоцировать новые ссоры. Я как-нибудь выкручусь. И как только устроюсь в Сент-Эдвидже, позвоню тебе.
Анатали сунула палец в рот – привычка, которую в семье не одобряли. Но сейчас никто не стал ее ругать, и девочка воспользовалась моментом, чтобы как следует обдумать слова, крутившиеся у нее в голове. Смысл их был ей не совсем понятен. Взять хотя бы это странное слово близнец. Брат-близнец – это как? Новое слово было похоже на другое, которое она уже знала – кузнец. Воображение тут же нарисовало дядю Лорика – огромного, с черным от копоти лицом и молотком в руке. Но на фотографии, которую ей показывали, он был другой – красивый.
– А что такое расстраивать? – спросила Анатали после недолгого раздумья.
– Это когда из-за тебя другому человеку грустно и он плачет, – пояснила Альберта, поглаживая девочку по голове. – Спустимся на первый этаж, проводим Сидо! Пора готовить обед, я как раз собиралась сварить рис. Мир не перевернется из-за того, что твоя тетя решила переехать в другой дом. Ты ведь уже проголодалась, моя хорошая?
Девочка с готовностью кивнула. С тех пор как ее привезли в Сен-Прим, Анатали не переставала радоваться тому, что можно посидеть возле теплой печки, поесть досыта, и все тебя любят и ласкают, – совсем как ее белого котенка, с той только разницей, что в ее хорошенькой головке уже бродили разные, временами странные мысли.
Жасент взглянула на настенные часы, висевшие