На грани возможностей. Федор КонюховЧитать онлайн книгу.
волнующийся народ, я устремился к Исусу, надеясь дотронуться до его хитона и преклонить колени перед учителем моим. Но меня грубо оттолкнул сопровождавший Спасителя разъяренный народ. Он не давал мне не только прикоснуться к одеждам Исуса Христа, но и не позволял видеть его. Я слышал только оскорбления и хулу, изрыгавшиеся на Сына Божьего.
Мне никак не удавалось протиснуться сквозь плотную толпу людей, от которых пахло потными волосами и еще чем-то кислым. А полуденное солнце пекло нещадно. И я подумал, что мои молитвы о его спасении не были такими сердечными и не принесли избавления Учителю от нечеловеческих мук. Я захотел проводить Исуса Христа до Голгофы. Но чтобы поскорее выйти навстречу горестной процессии, выбрал другую дорогу, идущую позади пилатовских чертогов.
Мой быстрый шаг сдерживала разносившаяся за многие путешествия обувь. Я бросал на нее презрительные взгляды и громко говорил в назидание самому себе: «Эх, Федор, Федор, ты даже не можешь купить себе новые ботинки. Все тратишь на экспедиции, которыми хочешь принести славу России. Но напрасны все твои усилия, нелепы перенесенные лишения, долгие месяцы в путешествиях то к Северному полюсу, то в плавании вокруг света или восхождении на Эверест».
Когда я забежал вперед горестной процессии, то увидел Исуса всего окровавленного, облаченного в одежду поругания, с терновым венцом на голове и тростью в руке, сгорбленного под тяжестью своего креста. Городская белая пыль застилала глаза Спасителя и делала его черные волосы седыми. Душный ветер с просторов Иудейских степей нагнал в город тучи мух с красными пегими крыльями. Мухи одолевали кровавые раны Господни и безжалостно сосали его кровь.
По пятам сына своего на Голгофу шла Пресвятая Богородица Мария. Шла безмолвно, с пламенной молитвой в сердце к Отцу небесному, прося у него помощи в перенесении этой величайшей скорби.
По пути к Ней присоединялись некоторые благочестивые женщины, принимавшие живейшее участие в судьбе своего Учителя.
Спаситель видел скорбь матери, она дополняла ему страдания. Чем мог утешить Сын, идущий на смертную казнь, Мать свою?
Но вот он обращается к ней, его глаза полны нежности и любви. Он говорит: «Мама! Сие Сын твой», – и указывает кивком головы на Иоанна Богослова. А затем, обращаясь к Иоанну, говорит: «Сие матерь твоя!»
Так Спаситель мира, принося Богу-отцу высочайшую жертву, не забыл своих обязанностей к родительнице. Он, идя на смерть, просил Иоанна, чтобы тот хранил ее, как собственную мать.
Но вот и поворот к Голгофе. Дорога к горе сначала шла по берегу высохшей в это время года реке, а затем круто забиралась по терновым зарослям вала, с которого открывался великолепный вид на Вечный город Иерусалим и на окружающие его селения рабов.
Спаситель остановился на полпути к вершине, оглянулся на город прищуренными глазами и улыбнулся. Идущая за ним процессия людей была вся покрыта белой известковой пылью.
Затем дорога круто пошла к вершине. Исусу, измученному, ослабленному,