Впереди веков. Леонардо да Винчи. Ал. АлтаевЧитать онлайн книгу.
и стал изучать все вновь открытые сочинения античных авторов.
Продолжателем этого культа древности был внук Козимо – Лоренцо Великолепный. Он устроил на своей вилле настоящий храм итальянской поэзии и итальянского искусства. Оба, и дед и внук, ловкие и тонкие дипломаты, утверждали своё господство во Флоренции, оберегая интересы купцов и банкиров, только с той разницей, что Козимо был расчётлив и более или менее скромен в своих личных расходах. Лоренцо же, наоборот, ради пышности своего двора готов был чуть ли не разориться. Он продавал одно поместье за другим, влезал в долги, не брезговал никакими способами приобретения, устраивая блестящие народные празднества, старался привлечь к себе симпатии простых людей.
Лоренцо считал, что двор его должен быть обставлен, как двор просвещённого монарха, с которого будет брать пример вся Европа.
Он не жалел средств на приобретение редких античных статуй и рельефов, на содержание художественных школ, на приглашение в число придворных учёных и художников. Не мог он обойти приглашением и Леонардо да Винчи, получившего уже известность во Флоренции. Но Лоренцо не заметил его исключительного дарования и поставил в число рядовых художников виллы Кареджи, где у него были свои любимцы, занявшие это место вовсе не по праву своего дарования, а нередко благодаря умению угождать гостеприимному покровителю и помогать ему веселиться. При дворе Лоренцо часто устраивались пиры и аллегорические шествия, привлекавшие всех граждан города, бывали пышные рыцарские турниры, в которых участвовали знатные юноши Флоренции. Понятно, что такой художник, как Леонардо, не пропускал подобных зрелищ.
На всю жизнь у него остался в памяти один из таких турниров, в котором участвовал брат Лоренцо, Джулиано Медичи. Слава о ловкости, храбрости, красоте и уме этого Медичи разнеслась далеко за пределы Италии, а Сандро Боттичелли увековечил своею кистью его облик.
Нельзя было забыть это лицо, бледное, с изящными чертами, тонкой, чуть тронувшей губы улыбкой, опущенными глазами под смелым взмахом бровей и застывшим выражением собственного превосходства и лёгкого презрения…
Леонардо увидел его на турнире, когда ещё работал в мастерской Вероккио. Большое поле для состязаний окружено местами для зрителей. В роскошной ложе, задрапированной шёлком и парчою, увитой гирляндами цветов, – семья Медичи, их друзья и придворные. На великолепных конях, в доспехах – два брата Медичи. Под Лоренцо гарцует вороной конь, а на шлеме его развеваются чёрные перья, он опоясан алым шарфом прекрасной Лукреции Донати, которой поклоняется. А на буланом коне, в серебряной кольчуге, с большими перьями на шлеме и голубой перевязью, – Джулиано. У него голубой шарф Симонетты Каттанео… Мог ли Леонардо тогда предвидеть, какая участь постигнет этого молодого красавца в серебряной кольчуге?
Затерявшись в толпе, Леонардо делал свои зарисовки в записной книжке и прислушивался к тому, что говорили в народе, среди простых ремесленников и солдат.
На большой поляне были приготовлены столы с угощением для народа.