Хмурое утро. Алексей ТолстойЧитать онлайн книгу.
вам не ясно, что белые все силы должны бросить завтра именно на лобовой участок… Это неумолимо продиктовано всей обстановкой вчерашних боевых операций. Их серьезнейшая неудача под Сарептой, – сунуться туда во второй раз они уже не захотят, им известно движение бригады Буденного в тыл пятой колонны. Их вчерашний успех на центральном участке – удачное вклинение в наш фронт. Наконец вся выгодность плацдарма под Воропоново – Садовая, – овраги и кратчайшее расстояние до Царицына. Вы сами сообщили мне о смене пластунов офицерской бригадой. Делайте отсюда вывод. Офицерская бригада – это двенадцать тысяч добровольцев, кадровых офицеров, умеющих драться. Мамонтов не станет бросать такую часть для демонстрации… У нас все основания быть уверенными в атаке на лобовой участок.
– Вечерняя сводка подтверждает это, – сказал командарм, – белые сняли с южного и северного направлений четырнадцать или пятнадцать полков и передвигают их грунтом… Это – не считая офицерской бригады…
– Таким образом, – сказал предвоенсовета, – противник сам для себя создаст обстановку, в которой – если мы без колебаний будем решительны и смелы – он сам подставит нам для разгрома свои главные силы. И наша задача завтра – не отразить атаку, а уничтожить ядро Донской армии…
Начальник артиллерии широко усмехнулся, сел, стукнул себя кулаком по колену.
– Смело! – сказал. – Смело! Возражать нечего. Так я ж ему такую баню устрою, аж до самого Дону будет бежать без памяти.
Предвоенсовета придвинул свечу к трехверстной карте, и начальник артиллерии начал давать разъяснения, как он намерен расположить батареи, – тесно, ось к оси, в сколько ярусов.
– Не закапывайся в землю, – сказал ему командарм, – ставь орудия на открытых буграх. Пехоту придвинем вплотную к батареям. Иди звони командирам.
Через несколько минут на всем сорокаверстном фронте началось молчаливое и торопливое движение. По темной равнине, над которой вызвездило небо и Млечный Путь мерцал так, как бывает только в редкие осенние ночи, мчались конные упряжки с пушками и гаубицами, ползли – по восемь пар коней – тяжелые орудия, вскачь проносились телеги и двуколки. Незаметно снимались и отступали пехотные части, уплотняясь на суженном полукольце обороны.
На седой от инея равнине горнисты заиграли зорю, поднимая на бой казачьи полки. Выкатилось солнце из-за волжских степей. Загремели вдали орудия. Застучали пулеметы. Красный фронт молчал, он был весь в тени, против солнца. Всем батареям было сказано: ждать сигнала – четырех высоких разрывов шрапнели.
Атака белых началась ураганным огнем с линии горизонта. Все живое прилегло, поджалось, притаилось, каждая кочка, каждая ямка стала защитой. Сквозь грохот слышался иногда дикий вскрик, да вместе с комьями рванувшейся земли взлетало тележное колесо или дымящаяся солдатская шинель. Сорок пять минут длилась артиллерийская подготовка. Когда люди смогли поднять головы, – вся равнина уже колыхалась от двигающихся войск. Шли в несколько рядов, уставя штыки, офицерские