Игра теней. Петр КатериничевЧитать онлайн книгу.
не похожа на Клаудиу Шиффер, и чтобы сделать ее ноги сто десять сантиметров, нужны каблуки сорок пять… Все это ни-че-го, главное – живой, и все пути перед тобой, как в песне… Или – не все? Ну и фиг с ними, всех-то никогда и не было! Живи, стручок!
– Дронов, ты, конечно, большой мыслитель… Но сказал бы сразу, что хочешь фаршу… Я бы приготовила…
Гляжу на тарелку. Для того, во что я превратил среднепрожаренный бифштекс, фарш – слишком нежное понятие. Скорее – суфле. Из мяса и сопутствовавшей ему картошки. Судя по запаху, она была жареная фри, соломкой. Э-эх… Мое любимое блюдо. Было.
Тем не менее заливаю вновь созданное с помощью ножа и вилки блюдо кетчупом и отправляю порциями в рот.
– Ты бы лучше ложкой, – советует девушка.
– А я не ищу в жизни легких путей. – Подбираю оставшееся корочкой хлеба.
Отчетливо понимая, что нож и вилка в руках «солдата-миротворца» – оружие ломовое.
– А какие ищешь?
Детские вопросы всегда ставят в тупик. И не только меня. Множество людей живут так, словно собираются жить всегда. То есть – никак. «Ты чем занят?» – «Ничем. Живу».
Самый «детский» из всех детских вопросов – зачем? Последовательная постановка этого милого вопроса по отношению к чему-либо – будь то «единственно верная идеология», ведущая все человечество в целом и каждого индивида в отдельности к очередному «светлому», будь то программа политической партии или бюджет страны, будь то военная операция или поступок отдельного «маленького человека» – приводит к пониманию истинных причин тех или иных действий.
Как правило, выясняется, что мотивировки самых значимых с виду прожектов – пусты, мелки, никчемны… А за завесой Самой Общечеловеческой Идеологии или Самой Тайной Организации, созданной не иначе как из избранных и занятой не иначе как проталкиванием бестолкового человечества по пути «Прогресса и Разума», скрыты ничтожные амбиции кучки мелких, насмерть перепуганных людишек, более всего остального боящихся жизни, а поэтому сеющих вокруг себя смерть – Дрончик, ты чего, на «полной измене»? – Девушка участливо-серьезно смотрит мне в глаза. В переводе со сленга на русский литературный – если таковой еще остался – «подсесть на измену» означает множество понятий – от ностальгии и фрустрации, или, переходя с русского современного на просто русский, тоски, беспокойства, хандры, уныния, разочарования, до бездеятельности, ропота, дурных и немотивированных поступков.
– Угу, – киваю я. – На отстраненку подсел. Лисенок, ты когда-нибудь по-русски говорить научишься?
– Да хоть щас. А на фига? По-моему, все и так обходятся…
И здесь девчонка права.
«На брифинге был озвучен релиз спикера по поводу продолжающихся поисков консенсуса между отдельными фракциями…» Сам-то понял, что сказал? А не важно.
Осталось только лозунг повесить: «Решения брифинга – в жизнь!», а рядом – «Пусть живет в веках имя и дело Великого… и Ужасного!»
Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказоч�