Психология масс и анализ человеческого «Я» (сборник). Зигмунд ФрейдЧитать онлайн книгу.
его с таковым. Мы не усматриваем здесь никакого противоречия, мы хотим только подчеркнуть, что обе последние причины перемены, происходящей с индивидом в массе, заразительность и повышенная внушаемость, очевидно, не равноценны, так как заразительность тоже есть проявление внушаемости. Нам кажется, что влияние обоих моментов также нерезко разграничено в тексте Лебона. Может быть, мы лучше всего истолкуем его мнение, если мы отнесем заразительность за счет влияния отдельных участников массы друг на друга, суггестивные же явления в массе, связанные с феноменами гипнотического воздействия, указывают на другой источник. На какой?
У нас должно получиться ощущение неполноты от того, что одна из главных составных частей этого воздействия, а именно: лицо, являющееся для массы гипнотизером, не упомянуто в изложении Лебона. Все-таки он отличает от этого покрытого мраком обворожительного влияния заразительное действие, оказываемое отдельными лицами друг на друга, благодаря которому усиливается первоначальная суггестия.
Лебон указывает еще один важный момент для суждения об индивиде, участвующем в массе. «Таким образом, становясь частицей организованной толпы, человек спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. В изолированном положении он, быть может, был бы культурным человеком; в толпе – это варвар, т. е. существо инстинктивное. У него обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости, но также и к энтузиазму и героизму, свойственным первобытному человеку». Лебон останавливается особенно еще на понижении интеллектуальной деятельности, которое претерпевает человек благодаря причастности к массе».[3]
Оставим теперь индивида и обратимся к описанию массовой души в том виде, в каком она очерчена у Лебона. В этом отношении нет ни одной черты, происхождение и выявление которой представило бы трудности для психоаналитика. Лебон сам указывает нам путь, отмечая аналогию с душевной жизнью первобытных людей и детей.
Масса импульсивна, изменчива, раздражительна. Ею руководит почти исключительно бессознательная сфера.[4] Импульсы, которым повинуется масса, могут быть, смотря по обстоятельствам, благородными или жестокими, героическими или трусливыми, но, во всяком случае, они настолько повелительны, что побеждают личное и даже инстинкт самосохранения.
Масса ничего не делает преднамеренно. Если масса даже страстно чего-нибудь хочет, то все-таки это продолжается недолго, она не способна к длительному хотению. Она не выносит никакой отсрочки между своим желанием и осуществлением его. У нее есть чувство всемогущества, для индивида в толпе исчезает понятие о невозможном.[5]
Масса чрезвычайно легко поддается внушению, она легковерна, она лишена критики, невероятное для нее не существует. Она мыслит картинами, которые вызывают одна другую так, как они появляются у индивида в состоянии свободного фантазирования. Они не могут быть измерены
Ср. двустишие Шиллера. Jeder, sieht man ihn einzeln, ist leidlich klug und verständlich; Sind sie in corpore, gleich wird euch ein Dummkopf daraus.
Бессознательное правильно употребляется Лебоном в смысле описания там, где оно обозначает не только вытесненное.
См.: «Тотем и табу», III. «Анимизм, магия и всемогущество мыслей». Психологическая и психоаналитическая библиотека. Вып. VI. М.-Л. Госиздат, 1924.