Воздушный колокол. Книга стихов. Елена ИгнатоваЧитать онлайн книгу.
живу в новостройке, где небо по локти в земле,
где сиамские кошки гуляют в остывшей золе,
а остатки домишек похожи на сгнившие зубы.
Город вытрусил нас, проронил сквозь дырявый карман.
Вот и кладбища кончились. И оседает туман —
пограничники прячутся в нем или же лесорубы?
Мы живем в новостроенном мире – горошками блок,
и карту страны оседает кровавый парок,
и на глобусе пятая часть отливает рудою…
Говори мне: отчизна и Отче, отчаянье, чад,
расскажи мне, как в каменных рощах подранки кричат, —
я люблю и страшусь, отвергаю, приемлю такою.
А пока что поет самогонка в ребре батарей,
перебиты деревья и нет непослушных зверей,
отползают деревни, а мы – добивать отстающих.
Это общий прогресс, понимаю, везде и у всех:
золоченая белка грызет золоченый орех,
и на каждый район полагается райская куща.
Диптих
Детства страшный короб,
расписной снаружи, тлен внутри.
Отчий дом в недвижных разговорах.
Родственники. Пустыри.
Детства игры – прятки да пятнашки.
Душный ветер, свайка метит в лоб.
Тайное взросление неряшки,
короб за лошадкой – хлоп да хлоп.
Катится, скрипит. Удар – и оземь!
Пьяный мир, раскрытый до пупа.
Господи, как ярок и морозен!
Сыплет новогодняя крупа.
Курва в избушке на курьих ножках,
бабьи россказни – смех и жуть.
Мертвые куклы бредут по дорожкам
денег в колодце бадьей черпнуть.
Слизью ангины залеплены щели
горла. Шприц кипятят на огне.
В комнате тесно. Просторно в постели.
В книжках одно – о войне, о войне.
Курва в избушке похабной жизнью
вроде довольна, печет колобок.
Страха и недоверья к отчизне
первый, молочный зубок.
«В просторных сетях диктатуры…»
В просторных сетях диктатуры,
где камень, граненый гранит,
тот ходит с улыбкою хмурой,
а этот стихи сочинит.
Монгольские крылья раскинув,
нависла и смотрит страна
глазами кремлевских рубинов
и видит до самого дна:
тот пляшет, а этот заплачет,
живет равновесье во всем,
а значит, порядок. А значит,
успеем и мы – проживем.
«Я повстречала равнину в рваной рогоже…»
Я повстречала равнину в рваной рогоже,
я полюбила холмы, оползавшие древнею кожей,
крупную соль подморозка, мятную стужу,
голубизны родника – око наружу.
Мне говорят: «Обернитесь на жизнь и воспойте строенья!»
Глянула я – и прыщавый бетон оцарапал мне зренье,
а присмотреться – железные ребра сочатся простудой,
сетки ячеек жилых держатся чудом.
А за домами закат яркий играет
и черноряска-равнина